Гильдия убийц
Шрифт:
Для Дубэ Учитель был самым главным. Мир начинался и кончался на нем: Учитель, но еще и отец, спаситель. Она обожала его. Она не думала о том, что он убийца, что он выполнял работу, осуждаемую людьми. К тому же разве она сама не была убийцей? Учитель был безукоризненным, единственным ориентиром. Она обожала его широкие мужские плечи, быстрые ноги, отточенность движений, его упорное молчание, даже ту холодность, с которой он с ней обращался. Она зависела от всего, что бы он ни сказал, поэтому не обсуждала его решений и даже не просила о том, что ей было так важно: побывать в Сельве, теперь, когда все потеряно, только чтобы найти свои истоки.
Они остановились в доме на окраине Макрата, там, где лепились лачуги бедноты. Это был простой дом с камином. Учитель положил на пол две циновки, и они спали на них на полу, рядом с очагом. В углу, около стены, стоял маленький столик и два скрипучих плетеных стула.
В Земле Солнца Дубэ бывала только в Сельве, но, как только она вступила на свою родную землю, она почувствовала себя дома. Она не знала, как поняла это. Может быть, по запахам, цветам, но она поняла, что вернулась к истокам, и у нее перехватило дыхание от странного чувства ностальгии.
— Что со мной? — спросила она у Учителя, стараясь не заплакать.
— Ностальгия… дурацкая ностальгия.
Дубэ почувствовала, что он понял ее, и улыбнулась.
Наступила ночь, Дубэ была одна. Окраины Макрата приобрели мрачный, тревожный вид. На улицах свистел ветер, поднимал пыль, на улицах никого не было, кроме бродячих собак. Однако Дубэ не было страшно. С тех пор как Учитель стал посылать ее договариваться с заказчиками, она привыкла.
Девочка ждала. Человек, ожидавший ее, был стариком, так ей сказал тот, кто подошел к ней несколько дней назад, когда она бродила по рынку. Лысый старик, с седой бородой, она должна будет узнать его по красному цветку, приколотому к черному плащу. Он попросил о встрече ночью в той части города, которую Дубэ плохо знала. Она пришла сюда впервые и в точности следовала тем указаниям, которые ей дал Учитель.
Она завернулась в свой единственный, уже поношенный, черный плащ. Плащ уже стал ей мал, и Учитель пообещал, что если она будет хорошо работать, то он ей даст денег за работу и она сможет купить новый. Дубэ закрыла лицо, хорошо спрятав его под складками капюшона. Как и Учитель, она стала одержима манией таинственности.
Наконец старик появился. Он хромал, цветок хорошо был виден на его груди.
Дубэ не приближалась. Она ждала, пока старик подойдет к ней сам.
Старик был совсем дряхлым. Подойдя к Дубэ поближе, он стал разглядывать ее своим единственным глазом.
— Это ты?
Его голос был глухим, мрачным. Дубэ поймала себя на мысли, что этому человеку осталось жить недолго, что смерть уже наложила на него свой отпечаток.
— Да.
— Я ожидал встретить кого-то постарше…
— Пусть тебя не вводит в заблуждение мой небольшой рост.
Дубэ старалась, чтобы ее возраст не замечали, она всегда хотела выглядеть старше. Она надеялась, что скоро вырастет и станет взрослой женщиной, какой она себя ощущала.
— Твой хозяин послал тебя договариваться?
— Да. Расскажи о своем деле.
История была банальной: старик, уже чувствовавший свою болезнь и приближающуюся смерть, хотел насладиться убийством того, кто в молодости лишил его глаза и отнял у него любимую женщину. Дубэ испытывала смешанное чувство сострадания и презрения к этому человечку, который не успокоился даже перед лицом неминуемой смерти и до сих пор жаждет мести.
— Мой хозяин обычно не берется за такие мелкие и ничтожные работы.
Обычный ответ по поводу обычной работы.
— Это горе всей моей жизни, проклятая девчонка!
Дубэ не ожидала такого взрыва негодования.
— У вас есть деньги?
— Сколько ты хочешь?
— За такую работу мы берем семьсот каролей.
Она начала с чрезмерной для такой работы цены, но так нужно было поступать всегда, чтобы завоевать уважение клиента и установить хорошую цену.
Старик, как она и предвидела, вытаращил глаза.
— Это слишком большая цена…
— Я же сказала вам, что мой хозяин выполняет работу другого уровня и не берется вообще за частные дела, вроде вашего. Вы должны оплатить его услуги. Зато мы гарантируем вам отличную работу.
— Это слишком. Двухсот — и то будет многовато.
— Тогда поищите кого-нибудь другого, — сказала она и собралась уходить.
Старик преградил ей путь, схватив за руку:
— Подожди! Двести пятьдесят.
Началась утомительная торговля, которую Дубэ удалось завершить, сойдясь на нужной цене — четыреста каролей.
— В любом случае мне нужно переговорить с моим хозяином и узнать, согласится ли он на работу, тем более за такие деньги.
— А потом?
— А потом мы встретимся через два дня, здесь, в тот же час, если вас устроит.
Старик, казалось, раздумывал, потом кивнул:
— Хорошо.
Дубэ ушла.
Она была рада тому, как пошли дела. Она хорошо поторговалась, работа не слишком серьезная, но это — надежные деньги. Она уже думала о своем плаще и о рынке, куда она отправится за покупкой.
Она была рассеянна: в голову лезли мысли о договоре и другие бесполезные мысли. Она забыла, что находится в малознакомой части города и идет, куда ее несут ноги, не задумываясь, и только через некоторое время она поняла, что не знает, где находится.
Рассвет был не за горами, над домами уже появился слабый свет восходящего солнца.
По нему Дубэ сориентировалась и двинулась на юг, к дому, где ждал ее Учитель. Однако переулки Макрата образовывали запутанный, да к тому же извилистый лабиринт. Дубэ заблудилась, ее охватило беспокойство. Она никогда раньше не сбивалась с дороги.
Дубэ шла долго, по местам все менее знакомым. В городе мало-помалу становилось светлее, жизнь просыпалась. Первые торговцы заполняли улицы, пробуждение города сопровождалось нарастающим движением и шумом.