Гиперпанк Безза… Книга вторая
Шрифт:
Кто от неизвестности и нервного ожидания звонка от Валькирии, так резко оборвавшей с ним связь и разговор, что не решить, что на неё напали или она находится в смертельной опасности, никто не мог и не был в праве, изгрыз все свои ногти, исщипал все свои ляжки, когда он переставал грызть ногти и засовывал свои руки в карманы брюк, чтобы они его оставили в покое, а они всё равно не оставляют, принявшись там щипаться, а вот его усы были ещё на месте, что говорило о том, что он ещё не дошёл до последней степени своей раздосадованности, схватившись за зажигалку, чтобы её зажечь и в своём нервном раздражении подпалить свои усы.
И вот на него-то, зайдя в этот оперативный
– И вы, Валькирия Вагнеровна, таким своим противопоказанным регламентом поведением, ставите перед всеми нами невозможно сложные вопросы неизвестности. На которые, по причине их не оформленности в состав события, – оно может быть преступлением, а может нет, – мы не знаем, как реагировать. Что в нашей работе, где на каждое уникальное и чрезвычайное событие прописан свой алгоритм действий, программы и схемы действий, недопустимо. – Начнёт вот всё такое, мало что имеющее общего с реальностью говорить, как есть нудный Силуан.
А у Валькирии, естественно, на все эти, что за странные претензии к себе нудного Силуана, и что это ещё за разговоры в виде требований к ней, – вы, нудный Силуан, на себя-то смотрели, прежде чем выдвигать такие существенные требования к самодостаточной и что главное, привлекательной девушке, о столь важной своей роли в её жизни и возможно, что судьбе, – имеются категорические несогласия.
– Я не дура, и вижу, куда вы, нудный Силуан, в итоге метите с помощью этой вашей придирчивости ко мне и к каждому моему шагу, не давая мне его сделать так, как только мне хочется, свободно, держа его под постоянным наблюдением и контролем, которую вы называете добросовестностью. – В упор так посмотрев на нудного Силуана, Валькирия этим своим заявлением и в первую очередь этими его оценочными смотринами (что ещё в тебе заставляет так самонадеянно думать, что тебе по плечу будет со мной совладать?!) вгоняет того во внутренний озноб всего своего организма, не привыкшего быть объектов столь внимательного рассмотрения представительницы прекрасного пола.
Но что самое сейчас тяжкое и вслух невыносимое для нудного Силуана из этого на себя наступления Валькирией, то это то, что она с таким напором предполагает в нём и его действиях по отношению к ней. А именно… Лучше будет её послушать, а уж затем начинать себя оправдывать за свои тяжелейшего характера преступления в сторону Валькирии, которую нудный Силуан третировал и придирался к ней лишь по одной только причине – он в ней не видел классного специалиста.
А вот кого он в ней видел, то за это он как раз и ответит перед судом присяжных для начала, а уж затем и до высшей судебной инстанции, страшного суда, доберётся Валькирия, если человеческий суд из природных и хозяйских соображений в сторону нудного Силуана, недотёпы в человеческом обличие, допустит смягчающие его вину факты и обстоятельства, являющиеся по своей сути социологически допустимыми в правоприменении нелепостей в новом кодексе строителя общества социального благоденствия.
И хотя в кодексе свобод и иммунитета служащих прописано вседозволение
Что недопустимо и просто оскорбительно для Валькирии и тех её сослуживцев, кто давно хотел начистить рыло нудному Силуану, до осточертения всех буквально сотрудников пользующегося своим служебным положением, не давая им спокойной жизни. – И я даже не могу спокойно посетить туалет, он и там меня в самый неловкий момент застанет своим вызовом. Хоть рацию с собой туда не бери. – Еле сдерживают себя те из сотрудников, кто не может себе отказать в удовольствии хорошо поесть и также с этим делом справиться в себе и потом.
В общем, со всех сторон нудный Силуан нарывается на жестокое обращение с неприятными типами, так с ним будет описан этот благородный по всем статьям поступок, прописанным в кодексе свобод и не по прописным правилам жизни на улице без цифровой привязки к реальности в виде тех же кредитных карт (вот почему все эти люди, без цифровой привязки, кредитуются у случайных прохожих, оказавшихся не в том месте и не в то время там, где эти люди промышляют), если он самонаглея решит посчитать Валькирию за дуру.
А вот если он и сам не такой дурак, как все о нём думают, и это отчасти и им признаётся, то он не будет интересоваться у Валькирии о его предполагаемом ею целеполагании, хоть на этом и будут настаивать все случайные свидетели этого разговора. Готовых дать ему слово ради захватывающих и пикантных подробностей в сторону Валькирии, о которой они должны всё знать, чтобы затем с большим энтузиазмом и успехом её защищать.
– Ты, нудный Силуан, конечно, та ещё сволочь, – с таким примерно посылом посмотрят на нудного Силуана случайные свидетели этого его разговора с Валькирией, – но, тем не менее, и ты имеешь право на своё слово, как бы оно не было пакостно и всякой гадостью не содержательно. Так что давай, раскрой нам всем свою душу и поведай нам насколько ты мерзавец и подлец, раз на такое в адрес всеми нами любимой Валькирии рассчитывал, когда нагружал его под завязку всеми этими заданиями.
И вот сейчас в этом, по большому счёту проходном помещении, полного людей разного калибра и качества, и столкнулись так для себя внезапно эти два отличных друг от друга, как земля и небо мировоззрения, что каждый из них не успел прикрыть на своём лице то, как он рад видеть эту нудную скотину и явилась-таки не запылилась заноза в моей заднице.
И как это в таких неожиданных случаях бывает, то всё буквально решает расторопность и оперативная сообразительность этих людей так друг с другом резко встреченных. Ну а с этим полный порядок у Валькирии, кто из природных на её счёт соображений (есть ещё такой атавизм предубеждения в сторону оправдания своих консервативных взглядов на самодостаточных и независимых девушек, богинек), не полезет в карман за словом (и здесь дело не в том, что на ней юбка), а у неё с языка в момент слетает словесная реакция на такую для себя и в общем для всех неожиданную встречу.