Гитлер и стратегия блицкрига
Шрифт:
Хотя группа армий «Б» неожиданно столкнулась с сильным сопротивлением русских в городе Воронеже, фюрер был настолько уверен в легкой победе на юге России, что 6 июля приказал повернуть две танковые дивизии, предназначенные для участия в «Блау», в Западную Европу. Гитлер убедил себя в том, что после публичных советских просьб о помощи англичанам придется вскоре открыть второй фронт во Франции. Уже 9 июля Гитлер пообещал, что в случае высадки союзников на западе он лично будет руководить операциями на Западном фронте. К счастью для немецких командиров во Франции, этого не произошло.
Одновременно Гитлер сообщил японцам, что они должны напасть на Россию, только если хотят и готовы к подобной операции. Хотя японцы возвращали дивизии в Маньчжурию после завершения наступления в Юго-Восточной Азии, Красная армия все равно вывела еще шесть подготовленных
13 июля Гитлер, с яростью и негодованием заявив, что фельдмаршал фон Бок допустил ненужную задержку 4-й танковой армии, вопреки прежним планам, во время боев в Воронеже, освободил этого непреклонного противника его тотального контроля над «Блау». На деле же неудачи немецкой разведки, утечка информации, быстрое советское отступление и выраженное превосходство русских в живой силе позволили Красной армии остановить немецкое наступление на Воронеж. Операция «Блау», как настаивал Сталин во время войны и после нее, больше не предусматривала немецкого удара к северу от Дона на Саратов, расположенный на Волге. Немцы были далеки от намерения обогнуть Москву с фланга, совершив бросок к Волге с юга в 1942 году. Они только стремились захватить нефтяные месторождения Кавказа, и с этим согласны более поздние советские источники, в которых уже не надо было скрывать сталинские ошибки.
16 июня, переместив свой штаб, так же как и штаб Верховного командования армии, из Восточной Пруссии на Украину — в Винницу, Гитлер приказал 4-й танковой армии, которая уже испытывала недостаток горючего, следовать на юг в помощь быстрому и легкому наступлению группы армий «А» через Ростов и Дон на Кавказ. Хотя, как предостерегал Гальдер, это вылилось в ненужный хаос немецкой бронетехники на подходах к Ростову, Гитлер нашел компромиссное решение своей ошибке, отправив еще две танковые дивизии из ослабленной им группы армий «Б» на север в группу армий «Центр». Здесь не было особой нужды в танковых дивизиях, поскольку 4-я и 9-я немецкие армии перед Москвой только что завершили успешную операцию по ликвидации ударов партизанских соединений и частей Красной армии в тылу. В результате безрассудного рассеяния основной ударной мощи немцев — танков — 6-я армия Паулюса была оставлена практически в одиночестве для ведения наступления на Сталинград, которое лишь очень короткий период не встречало сопротивления.
К 23 июля группа армий «А» проникла в Ростов и вышла к устью Дона, преодолевая быстро слабеющее сопротивление русских. Основная масса советской пехоты сумела спастись, переправившись через Дон, поэтому, несмотря на большую концентрацию танков вокруг Ростова, немцы взяли немного пленных. Скорость немецкого наступления убедила фюрера в том, что его мнение снова оказалось более правильным, чем мнение армейского Генерального штаба. Вследствие этого Гитлер приказал в одной из своих самых судьбоносных военных директив № 45 от 23 июля начать одновременное наступление по расходящимся направлениям двум южным группам армий. Группа армий «Б», которой командовал генерал Максимилиан фон Вейхс, должна была двигаться на Сталинград, причем 6-я армия была снова укреплена двумя танковыми дивизиями, взятыми из группы армий «А». Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Вильгельма Листа была еще более ослаблена решением Гитлера направить значительную часть 11-й армии в Крыму на осаду Ленинграда, давней цели, которую Гитлер теперь предполагал захватить к сентябрю.
Таким образом, Лист лишился большинства своих танковых подразделений именно в тот момент, когда танковая техника была крайне необходима, — группа армий «А» двигалась по равнинам Кубани к Кавказу. Само собой разумеется, его миссия осталась прежней — пересечь нижний Дон и Керченский пролив из Крыма и следовать к нефтяным месторождениям Кавказа, но его «бронированный кулак» составлял всего 435 танков, и почти не оставалось горючего. А для труднопроходимой местности Кавказских гор у Листа было только две немецкие горные дивизии — все, что осталось от элитных специализированных войск, которые, как и Итальянский альпийский корпус, были растрачены ранее, выполняя задачи обычной пехоты.
Именно поэтому авантюрное решение Гитлера о двух наступлениях по расходящимся направлениям вызвало взрыв давно сдерживаемого негодования со стороны Гальдера, правда, только на
Еще более катастрофические последствия в перспективе, как заметил, вероятно, самый талантливый стратег немецкой армии Эрих фон Манштейн, имело бессмысленное направление Гитлером его 11-й армии в еще одно наступление против Ленинграда, не заручившись помощью финнов, что уничтожило возможность организации центрального оборонительного резерва для немецких армий на юге. Манштейн сожалел об этом упущении.
К 29 июля группа армий «А» вышла к низовьям Дона, почти не встречая сопротивления, и Гитлер уже планировал сократить немецкое военное производство ради увеличения выпуска товаров народного потребления. Движение ослабленной 6-й армии к Ленинграду замедлилось — на этом этапе больше из-за трудностей со снабжением и нехватки горючего, чем из-за сопротивления противника, и 30 июля Гитлер вернулся к первоначальной идее Гальдера о том, что «судьба Кавказа будет решена в Сталинграде». После этого генерал Йодль заявил, что вся 4-я танковая армия плюс румынский корпус будут переведены обратно на правый фланг группы армий «Б», чтобы активизировать наступление на Сталинград. Поскольку прямая железнодорожная ветка на Кавказ была повреждена, перерезать основной путь, по которому в теплую погоду перевозили русскую нефть — реку Волгу, — стало главной целью экономической войны, которую Гитлер вел в России. Учитывая, что захват далекого Баку в 1942 году стал казаться менее вероятным, слишком уж слабые силы были у фельдмаршала Листа, заняв Сталинград — город на Волге, немцы могли рассчитывать перекрыть русским поток бензина, следующий из основного производящего региона.
Втайне оборонительный характер большой стратегии Гитлера в 1942 году проявился и в его военной директиве от 21 июля, в которой он приказал перерезать Мурманскую железную дорогу на Белом море. И сталинградское, и беломорское наступления имели целью помешать снабжению Советского Союза западными союзниками, что было очень важно для фюрера, не верившего в возможность восстановления советской военной промышленности на новых местах за Волгой.
С другой стороны, явная недооценка Советского Союза лежала в основе стремления Гитлера забрать из группы армий «А» фельдмаршала Листа еще одно элитное подразделение — мотопехотную дивизию «Гроссдойчланд», чтобы укрепить немецкую армию во Франции. Гитлер задал Гальдеру риторический вопрос: «Какая польза от побед в России, если я потеряю Западную Европу?» Также Гитлер отказывался строить фортификационные сооружения на востоке против Красной армии, которую считал побежденной, зато часто повторял, что западное побережье Европы является идеальной позицией для оборонительного вала. Удивительно, но к этому времени Гитлер начал уважать высокое качество русской боевой техники. Да и Сталин внушал фюреру «безусловное уважение». Гитлер считал, что Сталин удивительный человек в своем роде, который, если бы не вмешательство Германии, превратил бы Россию через десять — пятнадцать лет в сильнейшее государство мира.
Непоколебимая уверенность Гитлера в том, что Советский Союз уже не сможет подняться, конечно, имела некоторые основания. В конце июля 1942 года у советских частей на Кавказе настолько не хватало боевой техники, что вместо артиллерии приходилось использовать установленные на грузовиках минометы. Советские военно-воздушные силы были сконцентрированы на севере, и сейчас русские не пытаются отрицать периодического панического бегства красноармейцев на юге в этот период. Сталинский приказ в конце июля потребовал железной дисциплины, жестоких наказаний и запрещал отступление без приказа. Советское правительство начало понимать, что большинство хорошо обученных и непреклонных военных прошлого года канули туда же, куда прежнее количественное превосходство в технике, — в немецкую канализацию. Менее реалистичным был приказ советского диктатора от 2 августа о разделении Сталинградского фронта на два фронтовых штаба, хотя оба находились в Сталинграде и имели одного командующего.