Гладиатор из будущего. Дилогия
Шрифт:
— Наших храбрецов погибло немного, около тридцати человек. Римлян же пало не меньше трех сотен, вся тропа усеяна их телами! — молвила Эмболария, опираясь на дротик. — Нашел свою смерть и Тит Сервилиан, ему камнем размозжило голову.
— Где Спартак и Эномай? — спросил я. — Где Крикс?
— Они продолжают преследовать бегущих капуанцев, которым сегодня придется изрядно побегать! — Эмболария громко рассмеялась. — Каким позором покрыли свои знамена вояки Сервилиана, их обратили в бегство жалкие беглые рабы, вооруженные камнями!
В том, что разгром отряда капуанцев был полным, меня убедили трофеи восставших рабов, среди которых оказались знамена обеих когорт, боевые сигнальные трубы, украшенные серебряной
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГАЙ КЛОДИЙ ГЛАБР
Узнав, что Спартак намерен вновь отправиться на поиски Ифесы, я при первой же возможности принялся отговаривать его от этого. Поскольку моя латинская речь в минуты волнения была не слишком связная, поэтому я взял в помощники Реса, который завел со Спартаком речь о том же.
Я сказал Спартаку то, что беспокоило не только меня одного. Прежде всего, я прямо заявил Спартаку, что главенство Крикса действует разлагающе на наших людей. Крикс погряз в распутстве и пьянстве. Глядя на Крикса и гладиаторов-галлов, наши люди стремятся к грабежам и удовольствиям, совсем не помышляя о воинской выучке, а ведь римляне не оставят нас в покое. Наша недавняя победа над капуанцами преисполнила Крикса и многих наших соратников излишней самоуверенностью, хотя с римскими легионами, закаленными в битвах и походах, мы еще не сталкивались.
Этот разговор происходил в шатре Эномая. Эмболария и Эномай присутствовали при этом. Они горячо согласились с моими доводами, считая, что Спартаку не следует покидать стан на Везувии именно теперь, когда отряд восставших рабов увеличивается с каждым днем. Вместе с ростом численности восставших должна повышаться и их боеспособность. Спартак, некогда служивший в римском войске, вполне может создать из рабов, сбросивших цепи, сильное войско, по римскому образцу.
«Оставайся на Везувии, брат, — сказал Эномай Спартаку. — Ты здесь необходим, как никто из нас! На поиски Ифесы отправлюсь я с несколькими пастухами-самнитами, хорошо знающими здешнюю округу. Мы поедем верхом на лошадях, это ускорит наши поиски. За два-три дня мы обшарим все окрестности Нолы!»
Спартак прислушался к мнению Эномая и остался в лагере восставших. В тот же день Эномай и пятеро самнитов покинули Везувий, взяв с собой оружие и провизию на три дня. Эмболарию, несмотря на все ее просьбы, Эномай с собой не взял. Спартак деятельно взялся за обучение рабов военному делу. Теперь, помимо вылазок в долину за провиантом и оружием, нашим людям приходилось ежедневно упражняться в боевых перестроениях, наступать строем, различать сигналы труб. Помимо этого гладиаторы обучали рабов владеть копьем, мечом и щитом. Излишнее употребление вина было запрещено. Всякого в нашем воинстве могли подвергнуть бичеванию за игру в кости, за воровство, за нахождение на посту в пьяном виде. Такое ужесточение дисциплины понравилось далеко не всем из бывших невольников, однако громко роптать никто не осмелился. Все сознавали, что самые трудные битвы с римлянами еще впереди, и к этому нужно готовиться заранее. В вечернее время, когда наш стан постепенно затихал, готовясь ко сну, я любил бродить в одиночестве у скал, там, где круто обрываются вниз отвесные пропасти. Безбрежная ширь далекого моря и темная зелень лесов, раскинутая,— Что ты здесь высматриваешь, Андреас? — пробурчал Крикс, сверля меня недобрым взглядом. — Ты не первый раз приходишь сюда. И всегда в одиночку.
— Просто я любуюсь долиной и морем… — Пожав плечами, я постарался улыбнуться.
— То, что ты не падок на вино и женщин, это я уже заметил, — продолжил Крикс тем же недружелюбным тоном. — Я также подметил, что ты сторонишься не только гладиаторов, но и прочих невольников, прибившихся к нам в последнее время. Держась особняком, ты постоянно подмазываешься к Спартаку, плетешь интриги против меня и Брезовира. С твоих слов выходит, что галлы только и могут, что упиваться вином сверх меры! О том же, что галлы и я находились в первых рядах, сражаясь с капуанцами, об этом ты почему-то не вспоминаешь, выслуживаясь перед Спартаком.
— Крикс, послушай… — начал было я, желая перевести разговор в более миролюбивое русло.
При этом я сделал шаг навстречу к Криксу и протянул ему руку в знак миролюбия.
Однако вспыльчивый Крикс, видимо, расценил мой жест по-своему. Он с такой силой двинул меня кулаком в челюсть, что я свалился наземь.
— Что ты тянешь руку к моему кинжалу, негодяй! Меня не проведешь! — Крикс поправил кинжал на своем поясе. — И не смей меня перебивать, наглец! Ты, я вижу, много о себе возомнил, приятель! Хочешь опорочить меня в глазах Спартака, чтобы занять мое место. Не выйдет, мерзавец!
Едва я встал на ноги, Крикс ударил меня снова, а потом еще и еще раз, пока я вновь не упал.
Я корчился на камнях, беззвучно ловя воздух ртом, а Крикс возвышался надо мной, обливая меня потоком бранных слов и пиная меня ногой в живот при малейшей попытке подняться. По тону голоса Крикса можно было понять, что его просто распирает от бешенства.
— Кто ты такой?! — рычал Крикс, склонившись надо мной с занесенным для удара кулаком. — Что ты суешь свой нос куда не надо! Как ты смеешь чернить меня перед Спартаком и Эномаем! Ты — мразь! За твои неприглядные дела я сейчас сброшу тебя с обрыва, негодяй! Ты жил никем и никем умрешь…
Я попытался схватить Крикса за ногу, но он нанес мне тяжелый удар своим железным кулаком, от которого у меня зазвенело в ушах.
Схватив меня за тунику, Крикс рывком подтащил меня к краю обрыва. Я сплюнул кровавую пену, собираясь позвать на помощь. В этот миг рядом раздался холодно-язвительный женский голос:— А меня ты тоже скинешь со скалы, храбрый Крикс? Я же буду свидетельницей твоего злодеяния.
Крикс резко оглянулся.— Эмболария?! — слегка растерявшись, воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?
— Гуляю, а что? — с вызовом ответила самнитка. — Это запрещено?
— Тебе лучше уйти отсюда, женщина! — угрожающе произнес Крикс. — У меня счеты с Андреасом. Обид я никому не прощаю! Убирайся!
— И не подумаю! — без малейшего страха промолвила Эмболария. — Отпусти Андреаса!
— Не забывайся, женщина! — повысил голос Крикс. — Если ты делишь ложе с Эномаем, это не дает тебе права вмешиваться в мои дела! Знай свое место, толстозадая!