Гладиатор из будущего. Дилогия
Шрифт:
Прислонившись спиной к стволу вяза, я закрыл глаза, чувствуя болезненные толчки крови в висках; усталость и жажда окутывали мое взмокшее от пота тело неким невидимым покрывалом. Я не заметил, как заснул.
Громкие грозовые раскаты пробудили меня от тяжелого сна. Сначала я замер от непонятного ужаса, слыша, как в потемневших небесах с сухим пронзительным треском неистовствуют ослепительные молнии. Начал накрапывать крупный дождь, заметно усиливаясь. Сильный ветер, налетая порывами, с шумом трепал и ломал ветви деревьев.
Я вскочил и заковылял вверх по тропе, стуча палкой по камням. Я беспокоился, что лошади, испугавшись грозы, оборвут поводья и умчатся в лес.
По небесам, окутанным лиловой мглой, прокатывалось ужасающее
Перебравшись через вал из камней, я обшарил весь сосняк, но лошадей так и не нашел, они все-таки убежали.
Я поспешил в лагерь на вершине горы, собираясь взнуздать других коней, а заодно предупредить женщин, что им возможно скоро придется спасаться бегством из этого укромного места.
Ослепленный сильным дождем, я больше смотрел себе под ноги, поэтому невольно вскрикнул, неожиданно столкнувшись с кем-то, бегущим сверху мне навстречу. При новой вспышке молнии я увидел перед собой Фабию, вымокшую до нитки. Рваная стола облегала ее красивую статную фигуру длинными тяжелыми складками, сквозь дыры просвечивало нежное белое тело патрицианки. Намокшие длинные волосы Фабии висели, подобно мочалам, придавая ей несколько дикий вид.
Фабия выглядела очень испуганной, ее колотила сильная дрожь то ли от страха, то ли от холода. Благодаря вспышке молнии, она узнала меня и обрадованно бросилась к моим ногам, упав на колени.
— Андреас, умоляю, помоги мне бежать отсюда! — исступленно молвила Фабия, глядя на меня снизу вверх. Струи дождя хлестали по ее прекрасному бледному лицу, напоминавшему в эти мгновения дивную трагическую маску. — Никто не видел, как я выбралась из лагеря. Дозорные попрятались в палатки. Но когда дождь прекратится, меня непременно хватятся и станут искать. Римское войско где-то неподалеку… Андреас, заклинаю тебя бессмертными богами, вызволи меня из этой ужасной беды!
Я недолго колебался, желание отомстить Криксу взяло во мне верх. Подняв Фабию с колен, я взял ее за руку, и мы вместе двинулись вниз по тропе, скользя и запинаясь, невольно вздрагивая при каждом очередном раскате грома. На ходу я лихорадочно соображал, каким образом помочь Фабии добраться до римского войска и не угодить в руки римлян самому. Ведь с беглыми рабами римляне не церемонятся.
Спустившись к подножию Везувия, мы с Фабией шли сначала по дороге, потом свернули в лес, заслышав какой-то шум впереди. Усталая и продрогшая Фабия висела на мне тяжким грузом, ноги почти не держали ее. Фабия была босиком, ее нежные ступни были не привычны к таким пробежкам в непогоду. Притаившись за толстым буком, мы с Фабией увидели, как по дороге валом валят рабы и гладиаторы, спеша к тропе, ведущей на вершину Везувия. Ливень и громовые раскаты заглушали топот множества ног, бряцанье оружия и тревожные выкрики гладиаторов, поторапливающих тех, кто отстал. За густой завесой из дождя я не мог различить ни одной отдельной фигуры; бегущие рабы промчались мимо сплошной массой примерно в сорока шагах от нас.
— Похоже, легионеры разбили гладиаторов, — сказал я, присев на землю рядом с Фабией.
— Я не сомневалась, что так и будет, — торжествующе обронила патрицианка.
Нам пришлось выждать еще некоторое время, поскольку по лесной дороге продолжали прибывать разрозненные группы рабов из войска Спартака. Рабы пребывали в смятении и торопились укрыться на вершине Везувия. Мы с Фабией сидели на ковре из мокрой прошлогодней травы, тесно прижавшись друг к другу. Нас обоих пробирал озноб.
Гроза постепенно затихала, откатываясь к отрогам Апеннин; дождь почти прекратился.
Услышав со стороны дороги лязг железа и громкие голоса,
Увидев легионеров, Фабия закричала так пронзительно, что мне невольно захотелось зажать ей рот. Выскочив из-за дерева, Фабия бегом устремилась к дороге, отчаянно размахивая руками.
Я остался за деревом, полагая, что моя миссия на этом закончилась. Фабия теперь в безопасности, и мне можно вернуться обратно в стан восставших. Однако уйти далеко мне не удалось. Добежав до отряда легионеров, Фабия выдала мое местонахождение командиру манипула. Несколько велитов с дротиками и луками в руках настигли меня в лесу. Связанного меня приволокли к двум немолодым центурионам. Несмотря на заступничество Фабии, от веревок меня так и не освободили.
Фабию я вскоре потерял из виду. В сопровождении двух легионеров я дошел до того места, где произошло сражение между восставшими и отрядом Клодия Глабра. В этом месте сходятся две дороги, вблизи от которых удобно сделать засаду среди деревьев и нагромождений камней. Судя по множеству убитых, можно было понять, что легионеры Глабра взяли верх над восставшими рабами лишь после упорнейшей битвы.
Вскоре я увидел самого Клодия Глабра. На поляне неподалеку от побоища римляне поставили палатки, расположив по всему периметру лагеря обозные повозки как защитное заграждение. Меня привели в шатер претора. Претор Глабр оказался довольно высоким худощавым мужчиной с прямым носом, низкими бровями и проседью на висках. На вид ему было около сорока пяти лет. Он был гладко выбрит и довольно коротко подстрижен. На преторе был кожаный панцирь, украшенный чеканными серебряными пластинами в виде дубовых листьев, лавровых венков и медальонов. Из-под короткой юбки в виде широких кожаных полос виднелся нижний край красной преторской туники. Ноги Глабра были закрыты до колен металлическими поножами, его плечи были укрыты красным плащом. Допрашивая меня, Клодий Глабр восседал на стуле с подлокотниками. За его спиной стояли двое телохранителей-ликторов, опиравшихся на связки розог с воткнутыми в них топорами. Тут же находились два легата, оба были гораздо моложе Клодия Глабра. Судя по всему, эти юноши происходили из знатных патрицианских семей. У Клодия Глабра оказался довольно гнусавый неприятный голос. Претор не сводил с меня своих бледно-голубых, чуть прищуренных глаз, задавая мне вопросы и выслушивая мои сбивчивые ответы. Увидев, как легионеры добивают раненых рабов, я в глубине души трясся от страха, ожидая, что после допроса меня тоже прирежут, как жертвенную овцу. Клодий Глабр похвалил меня за то, что я помог бежать из стана мятежников знатной патрицианке.— По просьбе Фабии, я сохраню тебе жизнь, раб, — сказал претор. — Однако не думай, что ты легко отделался. Тебе придется содействовать нам в поимке зачинщиков этого восстания, их имена уже известны. Сейчас тебя проводят к месту битвы. Там ты должен будешь опознать среди убитых рабов тех, кто главенствовал над ними.
Мне развязали руки, после чего в окружении четверых легионеров я долго бродил среди множества окровавленных трупов, лежавших на дороге и по сторонам от нее среди деревьев и камней. Я опознал среди павших рабов двух сотников-галлов и шестерых десятников, все они были гладиаторами из школы Лентула Батиата.