Гламур

Прист Кристофер

После Экс-ан-Прованса я съехал с главной дороги и повернул на юг к Марселю. Еще до полудня я прибыл на место, снял номер в небольшом пансионе рядом с доками и всю вторую половину дня посвятил осмотру города. Задолго до шести вечера я отправился на рандеву со Сью, которое было назначено на вокзале Сен-Шарль. Я прождал ее, стоя на самом видном месте, до восьми часов, потом отправился поесть.

Я вынужден был убить в Марселе еще один день. Я побывал на Quai du Port [8] , поглазел на трамваи и причалы, полюбовался напротив доков рядами трех— и четырехмачтовых судов, чуть не оглох от грохота паровых кранов. Ближе к вечеру я совершил водную экскурсию вдоль береговой линии. Кораблик прошел мимо мрачных строений форта Сен-Жан,

потом мы направились в спокойный залив и обошли вокруг замка Иф. Когда я снова явился на вокзал, было еще слишком рано. Я бродил по вестибюлю, подходя к выходу на перрон всякий раз, когда прибывал очередной поезд с Ривьеры. Нескончаемые толпы пассажиров, толкаясь, проходили мимо меня. Я вглядывался в их лица, надеясь увидеть Сью. Время шло, но она не появлялась, и я начал беспокоиться. Может, я ее как-то пропустил? Хотя я был уверен, что просто не мог не узнать Сью — ее облик отпечатался в моей памяти, — сомнения все же не давали мне покоя. А вдруг она была в незнакомой одежде или изменила цвет волос и прическу?

8

Портовая набережная (фр.)

Я подождал последнего поезда с Лазурного берега, потом вернулся в свой номер.

9

Я ехал дальше на запад, в Камарг, но по дороге сделал остановку в Мартиге. Этот городок был последним из тех, где мы договорились встречаться. Находится он всего в нескольких часах езды от Марселя. С первого взгляда стало ясно, что Мартиг — место не для одиноких: развлечений здесь не было никаких.

Мы условились увидеться на Кэ-Брескон — набережной когда-то судоходного канала, превратившегося теперь в тихую заводь. Дома стояли почти у самой воды. К узкому причалу было привязано множество небольших лодок и яликов. Редкие приезжие забредали сюда, на набережной не было ни ресторанов, ни магазинов, ни единого бара. По вечерам здесь собирались местные старики. Когда я прибыл, чтобы встать на часах, они уже высыпали из обветшалых домишек и расселись группами на старых ящиках и плетеных стульях. Все женщины были в черном, на мужчинах — видавшая виды одежда из нимской саржи. Они провожали меня удивленными взглядами, когда я медленно прогуливался по набережной. При моем приближении разговоры умолкали. Я дошел до устья канала. Передо мной расстилалась черная гладь пруда Берр, источавшего запах нечистот.

Был теплый вечер, темнело, окна крохотных домиков зажигались одно за другим. На городок опускалась ночь, а Сью так и не появилась. Я снова был один.

На следующий день я не знал, что делать дальше. Пока же я просто ехал в Камарг, стараясь ни о чем не думать. Уже в дороге у меня наконец созрел план. Я решил повернуть на север, добраться до Парижа, оставить там машину и первым же рейсом вернуться в Лондон. Я свернул на другую дорогу и вскоре оказался в небольшом городке под названием Эг-Морт.

Я обратил внимание на это странное название еще раньше, когда мы со Сью изучали карту побережья. Мы заглянули в путеводитель. Оказалось, что название происходит от искаженного латинского Aquae Mortuae — «мертвые воды». Городок представлял собой бывшую средневековую крепость с мощными укреплениями и остатками рвов, о которых напоминали мелководные лагуны, тянувшиеся в несколько рядов за пределами городских стен. Я оставил машину снаружи от крепостной стены и вышел прогуляться. Воздух был жарким и влажным. Следуя по дну высохшего рва, я обошел несколько валов и башен, но это занятие быстро мне наскучило. Я решил подняться на небольшой холм неподалеку и осмотреть окрестности. С высоты городок казался лишенным красок — монохромным, как старинная фотография, тонированная в сепии. Виной тому, вероятно, были вертикально падавшие лучи солнца, выбелившие все цвета. Я стоял и смотрел на крыши старых домов, на расположенные чуть поодаль, вне крепостной стены, фабричные корпуса с высокими трубами, из которых почему-то не шел дым. В лагунах отражалось небо.

Внезапно меня поразила одна мысль. Вдруг я понял, что теперь, когда рядом со мной нет Сью, все стало безжизненным и сама Франция представляется мне каким-то застывшим, безмолвным, почти нереальным местом. Она проплывает мимо меня почти незаметно, пока я двигаюсь, и застывает в странной неподвижности всякий раз, когда я останавливаюсь и пытаюсь оглядеться вокруг. Возвращаясь мысленно к последним нескольким дням, я обнаружил, что Сью затмила для

меня все, что она перебила все остальные впечатления: я помню только ее — ее смех и голос, ее тело, ее манеру заниматься любовью, а Франция осталась лишь мимолетным видением, едва заметным фоном. Сью отвлекала меня сначала своим присутствием, потом отсутствием. Пустынные площади Нанси, старомодный ресторан в Дижоне, вид Гренобля с высоты, скромно одетые люди на пляже в Сен-Тропезе, доки Марселя — все это казалось мне теперь застывшим, как моментальные снимки, — ускользнувшие мгновения, которые я прожил, не замечая, пока мысли мои блуждали неизвестно где. Вот и теперь городок Эг-Морт, замерший внизу под лучами палящего солнца, показался мне неким случайно выхваченным из памяти мгновенным снимком. Он всплыл невесть откуда, его неподвижность как будто отражала какую-то давно забытую мысль или образ, причем не имевший к Сью ровно никакого отношения. Франция не давала мне покоя. Я не уделил ей должного внимания, и она ускользнула от меня, осталась в памяти набором разрозненных картинок. Сколько всего в этой стране я уже упустил, сколько еще ожидало меня впереди?

Пока я стоял на холме, налетела туча мошкары и теперь с отвратительным жужжанием вилась вокруг моего лица. Я поспешил спуститься вниз и двинулся обратно по улицам старого города, желая скорее добраться до машины. Я довольно быстро нашел свой «рено» и открыл дверцу, чтобы немного проветрить салон, прежде чем сесть за руль.

— Ричард! Ричард!

Она бежала ко мне, лавируя между машинами, волосы ее разлетались, падая на лицо. Я мгновенно почувствовал, как нереальность происходящего рассеивается, призрачный городок исчезает и я думаю лишь о ней — о том, как же она похожа на себя, ничуть не изменившись. Я сжимал ее в объятиях, осязал ее гибкое стройное тело, наслаждаясь ощущением ее близости и ликуя от сознания, что она снова со мной.

10

И снова мы ехали на юго-запад, открыв окна потоку горячего воздуха и грохоту проносящихся мимо автомобилей.

— Как ты нашла меня? — спросил я, стараясь перекричать шум.

— Просто повезло. Я уже почти отчаялась.

— Но почему именно здесь, в этом городишке?

— Мы говорили о нем в Ницце, помнишь? И я подумала, что ты можешь сюда завернуть. Я приехала в Эг-Морт нынче утром и с тех пор все слонялась и ждала, сама не знаю чего.

Мы искали, где остановиться, чтобы спокойно побыть вместе. Перед этим она три с половиной дня провела в автобусах, переезжала с места на место, сначала пытаясь вписаться в мой маршрут, а потом угадать, куда я могу поехать дальше.

Мы остановились в Нарбонне в первой попавшейся гостинице. Сью сразу же плюхнулась в ванну. Я вошел к ней и присел на край ванны. На ноге у нее я заметил синяк, которого прежде не было.

— Не надо так глазеть.

Она погрузилась поглубже в воду, скрыв от меня низ живота, но для этого ей пришлось поднять колено, и синяк оказался полностью на виду.

— Я думал, что тебе будет приятно, — сказал я, нежно касаясь ее колена. Она отодвинула ногу.

— Ты же прекрасно знаешь: я терпеть не могу, когда меня разглядывают.

Я вышел из ванной, сбросил одежду и лег на кровать. Я слышал, как Сью плескалась, потом спускала воду. Долго было тихо, потом она громко высморкалась в бумажный платок. Наконец она появилась в дверях, одетая в трусики и тенниску. Она едва взглянула в мою сторону и принялась бродить по комнате, зачем-то высунулась в окно и осмотрела двор, потом долго возилась со своей одеждой. В конце концов она все-таки подошла к кровати и села куда-то на дальний край, в самых ногах, так что я не мог дотянуться до нее, не приняв для этого сидячее положение.

— Откуда этот синяк? — спросил я. Она согнула ногу, чтобы посмотреть.

— Так, случайно. Обо что-то споткнулась и упала. Есть еще один.

Она повернулась ко мне боком и задрала тенниску, показав второй темный синяк почти под мышкой.

— Уже не болят, — сказала она.

— Работа Найалла, нет?

— Ничего подобного. Случайность. Найалл не имеет к синякам никакого отношения.

Мне так хотелось снова обнять ее, но между нами уже установилось отчуждение. Так скоро… Пробыв в номере полчаса, мы оделись и отправились в город поесть. Я едва замечал окружающее. Я чувствовал, что устал от путешествия, от мельтешения городов. Кроме того, Сью снова завладела моим вниманием. Ее присутствие занимало меня настолько, что я просто не видел ничего вокруг. Мы пообедали в открытом кафе на пыльной улице, и тут она наконец соизволила сообщить, что с нею произошло на самом деле.