Гламур
Шрифт:
Долгая прогулка пешком прояснила мой разум. Больше никакой Сью, никакого Найалла, никаких воскресающих надежд и нарушенных обещаний, ни уверток, ни лжи. Кому нужен секс вечером, если сожалеешь об этом той же ночью? Я ненавидел Сью за все, что она мне сделала. Я сожалел о доверительных признаниях, о ночах любви. Вспомнить только, как она разглагольствовала сама с собой! С тех пор как я это увидел, я не раз спрашивал себя, вполне ли она в своем уме. Теперь я был твердо уверен в том, что Сью полубезумна. А Найалл! Могло быть одно-единственное рациональное объяснение тому факту, что я ни разу его не видел. Этот человек — не более чем фантом, плод ее поврежденного рассудка! Найалла не существует/ Что-то ударило меня в спину и швырнуло вперед. Я
Часть четвертая
1
Выехав из госпиталя, они оказались на узкой проселочной дороге, тянувшейся среди высоких живых изгородей Девоншира. Дорога в этих местах существовала с римских времен. Сейчас, поскольку местное население перемещалось в основном на тракторах, сверху ее покрывал густой слой скользкой грязи. Сью вела машину нерешительно и нервно, резко тормозила перед каждым опасным поворотом, старательно вытягивая вперед шею, чтобы лучше видеть. Вождение было для нее делом непривычным, крайне рискованным и требовавшим напряженного внимания, тем более на узких сельских дорогах, где могло случиться все, что угодно. К счастью, встречные машины попадались сравнительно редко и двигались на небольшой скорости. Но хотя угрозы аварии почти не было, все же автомобиль казался ей слишком большим, неповоротливым и непослушным, и она мечтала как можно быстрее добраться до нормального шоссе.
Ричард сидел на переднем сиденье рядом со Сью, смотрел прямо перед собой и почти не разговаривал. Одной рукой он придерживал ремень безопасности, чтобы тот поменьше давил на тело. Всякий раз, когда она резко тормозила на повороте, его бросало вперед. От боли у него перехватывало дыхание, и некоторое время после этого он дышал хрипло и учащенно. Она понимала, что каждый толчок причиняет ему страдания, но, стремясь исправиться, действовала еще более нервно и неуверенно, так что выходило даже хуже.
Сразу за Тотнесом они выбрались на дорогу А38 — современное шоссе с двухрядным движением, ровное, без резких поворотов. Сью сразу почувствовала себя на высоте и увеличила скорость до обычных шестидесяти миль в час. Шел мелкий дождь, и всякий раз, когда они обгоняли грузовик или другую большую машину, лобовое стекло окатывал поток жидкой грязи. Миновав Эксетер, они выехали на шоссе М5, а вскоре уже неслись по М4, ведущему прямиком к Лондону.
По просьбе Сью Ричард включил радио. Он довольно долго крутил ручку настройки, пока не нашел станцию, устроившую их обоих.
— Дай мне знать, если захочешь остановиться, — сказала она.
— Пока все в порядке, но было бы невредно выйти из машины и часок погулять, чтобы размять ноги.
— Как ты себя чувствуешь?
— Превосходно.
Сью тоже чувствовала себя прекрасно и радовалась его окончательному возвращению в Лондон. Частые поездки в Девоншир за последние несколько недель совершенно измотали ее. Ричард ходил без посторонней помощи уже почти месяц, и оба они с растущим нетерпением ожидали его выписки. Но доктор Хардис не торопился и постоянно твердил, что еще не время, что полной уверенности в успехе пока нет, что лечение, на его взгляд, не проведено должным образом и в необходимом объеме. Ричард посетил еще несколько сеансов гипнотерапии, но все они, подобно самому первому, так и не дали определенного результата. Самого его, однако, эти бесплодные попытки, похоже, не очень трогали, и он горел желанием побыстрее покинуть клинику.
Сью в глубине души была согласна с Хардисом. Она знала, что Ричард еще не вполне разобрался со своим прошлым, но в то же время ей казалось, что от клиники больше нет толку. Были и другие причины для сомнений. Мало того что Ричард потерял свой собственный гламур, он по-прежнему не знал, что и Сью наделена им. Иными словами, сохранялась опасность возврата к старому — бомба замедленного действия, подложенная под их отношения. Но вот наконец его выписали.
До сих пор им почти не удавалось побыть наедине. Всегда кто-то находился поблизости, поэтому по-настоящему личных бесед не получалось. Они по-прежнему знали друг о друге так же мало, как при первом появлении Сью в Мидлкомбе. Только однажды они ухитрились уединиться в его палате — и тут же, для пробы, решили заняться любовью. Попытка окончилась неудачей: оба слишком остро сознавали относительность уединения, понимали, что в любой момент кто-то может войти. К тому же его больничная койка представляла собою сложный агрегат, не слишком пригодный для упражнений подобного рода, да и тело его все еще слишком болело и гнулось с трудом. В конце концов они просто несколько минут полежали, обнявшись. Тем не менее она была глубоко потрясена. До этого момента она и представления не имела, насколько обширны его ранения, и ужаснулась, увидев безобразные шрамы от ожогов, рубцы от рваных ран и следы швов, оставшиеся после операций. Она испытала совершенно новое чувство к нему: сам масштаб страданий, выпавших на его долю, пробудил в ней прилив необычайной нежности.
Но теперь проблемы, связанные с пребыванием Ричарда в Мидлкомбе, остались в прошлом, и на первый план выходили ее личные проблемы. Больше всего ей хотелось начать все с чистого листа, сделать вторую попытку. Однако Ричард был решительно настроен докопаться до всех деталей своего прошлого, и совесть не позволяла Сью отказать ему в этом.
Они промолчали почти всю дорогу, слушая «Радио 3». При этом она гадала, каковы его музыкальные пристрастия, только ли классику он слушает, или его вкусы шире. Они ведь так мало знали друг о друге, оставалось великое множество разных мелочей, о которых поговорить так и не успели. Сначала мешало нетерпение — они слишком жаждали близости, потом — внезапная трагическая развязка. Ей предстояло еще немало открытий.
Они приближались к Бристолю. Не доезжая милю до моста через Эйвон, Сью свернула с дороги к станции техобслуживания. Она снизила скорость на спуске и выехала на парковочную площадку, высматривая на ходу свободное место. Внезапно Ричард напрягся, лицо его перекосилось.
— Сью! — заорал он. — Ради бога!
Прямо перед ними дорогу переходил мужчина. Сью ударила по педали тормоза и изо всех сил крутанула руль. Машину затрясло, она резко развернулась и накренилась, но по инерции еще продолжала движение боком. Шины издавали скребущий звук, пока передние колеса не остановились на мокрой земле обочины. Мужчина, который в первый момент замер от ужаса и не сразу понял, что происходит, в страхе отскочил назад. Сью опустила стекло и заговорила полным искреннего сострадания голосом:
— Вы в порядке? Я не заметила вас! Ужасно сожалею.
Мужчина посмотрел на нее, но промолчал. Неловко перегнувшись через Сью, Ричард крикнул, обращаясь к нему:
— Вы не пострадали?
— Нет, я в порядке.
Он повернулся и быстро ушел.
Сью позволила себе расслабиться и с шумом выдохнула. Она тяжело дышала, уронив голову на руль и уткнувшись лбом в костяшки пальцев. Глаза ее были закрыты.
— Ненавижу водить машину! — сказала она.
— Я думал, что ты его видишь. Ты же смотрела прямо на него!
— Нет, дело не в этом. — Она посмотрела на Ричарда. — А ты как? Ничего не повредил?
— Нет, по крайней мере ничего нового.
Сью снова запустила двигатель, но руки ее все еще дрожали. Найдя свободное место, она остановила машину. Пока Ричард выбирался наружу, она все время стояла рядом, готовая прийти на помощь.
Он вполне мог справиться самостоятельно и даже решительно на этом настаивал, но ей хотелось быть поблизости. Она достала с заднего сиденья его палку для ходьбы, потом закрыла машину на ключ. Дождь перестал, но бетонированная площадка автостоянки была мокрой, кое-где поблескивали лужи. Со стороны Уэльса через эстуарий Северна дул холодный ветер.