Глаз бури
Шрифт:
— Так что пусть экипаж звездного корабля учтет это. Комендатура подвергает Нуисира смертельному риску, посылая его к берегам Мертвого моря, — закончил Суги.
— Нуисира? — лицо Хэнно вытянулось.
— Конечно, — меланхолично подтвердил Суги. Ваш экипаж лучше других знает чужака, значит вашему кораблю и путь.
— Но ведь наш экипаж понес большие потери во время схватки с Намимаки!
Пухлые щеки достойного Тае расплылись еще шире.
— Комендатура не может послать вообще не существующий экипаж Намимаки.
— Остальные корабли…
— Достойный Дзе готовит флот
— Нуисира только что вернулся…
— Восемь дней назад, — уточнил Суги. — Комендатура дает вашему экипажу еще три дня на пополнение припасов. Вашему кораблю будут выделены людские резервы. Через три дня доложить о готовности к выходу!
— Или комендатура найдет другого командира для экипажа Нуисира, — вставил Тае.
Хэнно дернулся, но смолчал и поклонился.
Ларс-Уве прямо таки грыз локти, когда Нуисира проходил мимо поросших диковинными деревьями крошечных скалистых островков. Насколько западное побережье острова было унылым и безжизненным, настолько же восточное поражало буйством зелени — от нежных салатовых тонов до густых малахитовых, почти черных. Все это так хотелось заснять… Однако в давнишнем состязании с шаровой молнией универсальный комбинезон проиграл и из хитроумной машины превратился в простую одежду, даже не совсем целую. Поэтому оставалось только элегически восхищаться проплывающими пейзажами, надеясь на возвращение сюда в будущем.
Минорное настроение Ларса-Уве разделяли и остальные члены экипажа Нуисира, хотя каждый по своей собственной причине. Капитан Хэнно совсем не рвался плыть в северные воды. Айдори, хотя и получил подтверждение достойного Суги, что он будет командовать захваченным Намимаки был недоволен отсрочкой счастливого момента. Мато никак не мог привести в чувство подопечного — на стоянке в порту каппе давали снотворное, чтобы он не рвался куда не надо — и, кажется, немного перестарались. Команда Нуисира явно не успела отвести душу после долгого плавания. Как заметил Ларс-Уве, развлечения для команд кораблей в Арсенале были предусмотрены довольно разнообразные, хотя посещать их полагалось, разумеется, строем.
Впрочем, нашлось одно исключение. Райдэн веселился во всю и с прежней энергией начал гоняться за Ларсом-Уве, вымогая новые ласки.
К грустящему Ларсу-Уве подошел Айдори, похлопал по плечу и кисло сказал:
— Радуйся, если ничего не произойдет, дней через двадцать наш корабль подойдет к кромке льдов. Увидишь своих. Если ничего не произойдет, — повторил он.
— Не хочется уплывать отсюда, очень красивое место.
Айдори понимающе кивнул и, глядя на проплывающий в сиреневой дымке остров, тихо произнес:
— Колокол смолк в замке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывет.
Ларс-Уве вопросительно посмотрел на него.
— Каждый раз, выходя в море, экипаж Нуисира не может быть уверен, что ему приведется снова услышать звон специального колокола цитадели Арсенала. Это самый прекрасный звук на свете, сравнимый лишь с ослепительными цветами…
— Увы.
— Скорей бы вернуться! Айдори не терпится выйти первый раз капитаном собственного корабля. Хватит подчиняться! Ведь это такой шанс сделать первый шаг к бессмертию. Новый экипаж Намимаки не упустит ни одного подвернувшегося случая.
Ларс-Уве ошеломленно согласился:
— Конечно…
Приятную беседу оборвал Райдэн, бесцеремонно обхвативший когтистыми лапами ногу Ларса-Уве и начал канючить: ему хотелось на руки.
Ларс-Уве предпочитал сидеть на носовой площадке, благо кроме дозорного здесь никому не позволялось появляться. Хэнно, в первый раз увидев, какое место нашел себе Ларс-Уве, весь перекосился, позеленел и уже открыл рот, чтобы разразиться бранью, но почему-то сдержался. Только обжег Ларса-Уве ненавидящим взглядом. Получив молчаливое согласие капитана, Ларс-Уве стал появляться там уже на законном основании. Дурной пример, как известно, заразителен. Нерешительно, то и дело опасливо поглядывая на дозорного, на площадке следом за ним появился Райдэн. Его тоже не стали гнать, и они проводили время в молчании и размышлениях. С некоторых пор беседы с Айдори перестали доставлять Ларсу-Уве даже тень удовольствия.
Вспоминался последний вечер в порту. Они стояли вместе, глядя на марширующих мимо подростков, горланящих какую-то бодрую и совершенно бессмысленную песню.
— Зачем это? — спросил Ларс-Уве.
— Что?
— Все это.
— Ах, теперь понятно. Их приучают к порядку и повиновению. Повиновение есть первая доблесть стража.
— А эти дурацкие песни? А бессмысленные драки на палках?
Айдори снисходительно улыбнулся.
— Это не драки. Они осваивают основы фехтования.
— Безо всякой защиты!
— Разумеется. Страж должен уметь терпеть боль!
— Ладно, оставим этот спор, переубедить друг друга нам не удастся.
Ларс-Уве перехватил жадный взгляд, которым Айдори провожал удаляющуюся колонну.
— Что с тобой?
— Среди них так много симпатичных, — плотоядно зажмурился Айдори. — Пойдем вечером к ним в казарму.
Ларс-Уве окаменел.
— Ты и этого не знаешь! — горестно воскликнул Айдори. — Каждый из мальчиков до достижения совершеннолетия должен иметь старшего друга. Расс-Уве чужой у нас, но их воспитатель, Айдори полагает, не будет особенно противиться.
— Какая мерзость, — только и смог выдавить Ларс-Уве.
— Почему? Очень приятно. Тем более женщин все равно нет и не будет в стенах Арсенала.
— Скотство!
— Ничуть. Как только им заклепают шею, они будут приняты в ряды взрослых стражей и сами с неменьшей охотой начнут посещать казарму для младших воспитанников.
Неожиданно Райдэн, угревшийся на солнышке, вскочил и, вытянув шею, начал настороженно прислушиваться. Ларс-Уве и дозорный тоже встрепенулись — они доверяли чутью зверька. Райдэн сначала внимательно разглядывал приближающийся остров, а потом лихим прыжком бросился в воду и быстро поплыл к берегу, только усатая морда мелькала над водой. Дозорный досадливо крякнул, непредвиденная задержка нарушала планы. Купания Райдэна давно стояли команде поперек горла, но ведь талисман, попробуй не поладить…