Глаз филина
Шрифт:
Вот и сейчас Репьиха перемывала кому-то косточки. Когда Ли подошла достаточно близко, до нее донеслось: «…Страшила-душегуб… А знаете, почему у него лицо-то такое?» Девушка невольно замедлила шаг и прислушалась. «Это его сам козлоногий поцеловал в благодарность за злодейства кровавые…» Ли неожиданно представила, как Сет подставляет щечку дьяволу, и чуть не прыснула. Может, тот еще и обнял нежно верного слугу? Что за каша в голове у Репьихи? Ну хоть бы придумала, что Страшилу ведьма какая-нибудь поцеловала, русалка, любая нечисть женского пола. Дьяволу-то вряд ли так уж интересно мужиков лобызать. В этот момент до нее донеслось «А дочка мэра нашего…», и Ли прибавила шагу. Не хватало еще услышать, что с ведьмами целуется она. Да-а, ее репутация, похоже, восстановлению не подлежит. Что по сравнению с россказнями Репьихи какое-то посещение трактира! Конечно, приличные девушки в такие заведения не ходят. Разве что во время путешествий, и только в сопровождении надежных спутников-мужчин. Ну и ладно. В Горинге о ней, судя по всему, хуже думать не станут.
Ли толкнула легко подавшуюся дверь и оказалась в просторном зале, уставленном грубыми деревянными столами и такими же лавками. Балки низкого потолка украшали пышные гирлянды хмеля, еще не успевшие запылиться, ведь с праздника урожая прошло не так много времени. Народу в трактире оказалось мало. Горожане обычно приходили туда к вечеру, попить пива, пообщаться, обсудить события дня. Сейчас Ли заметила лишь группу из трех мужчин и двух женщин, по виду не местных, расположившихся за столом неподалеку от входа. Подальше, почти у стойки, сидела компания стражников, поглощенных едой и беседой. Путешественники скользнули по вошедшей равнодушными взглядами, стражники и вовсе ее не замечали. Зато девчонка-подавальщица, шустрая особа лет пятнадцати, тут же оказалась рядом.
— Что угодно, барышня? — тон вроде бы угодливый, а смотрит дерзко.
— Ридли здесь нет?
Ли очень не хотелось разговаривать со служанкой, она бы предпочла спросить у стражников, но девица буквально встала у нее на пути. Упоминание Рида, похоже, оказалось и вовсе не к месту. Глазенки юной подавальщицы заполыхали праведным гневом, и она, не сдержавшись, выпалила:
— Для тебя Ридли здесь нет и не будет, старуха! Оставь его в покое и убирайся к своему Страшиле-филину!
Ли опешила. С одной стороны ей было смешно смотреть на разгневанную отроковицу, тощие косички которой едва ли не задирались кверху от бьющих через край эмоций. С другой — дочь мэра не привыкла к подобному обращению, и рука у нее зазудела от желания залепить пощечину невоспитанному юному созданию. Оливия, не без основания почитавшая себя взрослой женщиной, сдержалась, живо представив, как она будет выглядеть, затеяв трактирную драку с подавальщицей. Из содержания оскорбительной речи в сознании прочнее всего засело упоминание филина, а вовсе не чрезмерное преувеличение ее возраста.
Последнее, впрочем, привлекло внимание остальных присутствующих. Компания путников без особого интереса взглянула на двух неизвестных им девиц. Вот если б это происходило в их родном городе, где они всех знали… Стражники замерли, рассчитывая, что подавальщица и дочь мэра сейчас вцепятся друг дружке в волосы. Стоящая за стойкой супруга трактирщика, веселая разбитная баба лет под тридцать пять, с ладной ядреной фигурой, закинула голову и расхохоталась на весь немаленький зал.
— Ну, Тилли! Ну, уморила! Дурища, каких поискать. Боюсь, старухой станешь, и то ума не наберешься! — Подавальщица тут же стушевалась и быстренько убралась на кухню, будто нашкодившая кошка. — Не обращай внимания на пигалицу, девочка, — обратилась хозяйка к Ли. — Я уж давно третий десяток разменяла, и то старухой себя не считаю. Муж до сих пор девонькой кличет и спать не дает. Да и еще кое-кто клинья подбивает, только успевай отмахиваться! — Женщина снова прыснула. — А эта дуреха совсем на Ридли рыжем помешалась. Нужна ему такая стерлядка!
Ли показалось, трактирщица хотела еще что-то добавить, но вовремя сообразила, кто перед ней, и замолчала.
— Эй, старушки, не составите нам компанию? — стражники, с интересом наблюдавшие за несостоявшейся женской склокой, решили попытать счастья.
Хозяйка со смехом махнула рукой и, красноречиво глянув на посетительницу (мол, что я говорила!), принялась протирать кубки. Ли уже убедилась, что Рида здесь нет, но все же подошла к столу, узнав в одном из стражников Майкла. Тот подвинулся, приглашая девушку присесть рядом. Остальные с любопытством взирали на устраивающуюся на лавке дочь мэра.
— Ли, не обращай внимания на дуреху, — подмигнул девушке Майкл. — Ежели вдруг ты моему братцу-оболтусу старой покажешься, я сам на тебе женюсь.
— Это предложение? — Ли с некоторым трудом выдавила улыбку. — Смотри, Майкл, а вдруг я подумаю и решу, что ты мне больше подходишь?
Солдаты дружно заржали. Брат Рида уже вышел из жениховского возраста, к тому же слыл большим любителем разнообразия.
— Рид только к вечеру вернется, — отсмеявшись, сказал Майкл. — Ты про убийство слыхала? — Девушка кивнула. — Ну, так они с капитаном и еще тремя ребятами опять к лорду поехали. И твой отец с ними. Потребуют Страшилу выдать. Вряд ли сработает, но, может, дядя его после этого подальше отправит. Я передам братцу, чтоб вечером к тебе заглянул.
— Спасибо. А ты не мог бы меня домой проводить?
Майкл согласился, допил пиво, они вышли на улицу и направились к дому мэра.
— Скажи, почему девчонка Страшилу филином назвала? — задала Ли мучивший ее вопрос. В голове, не переставая, звучали слова гадалки: «Филина тебе советую остерегаться. Птица ночная, жестокая, безжалостная…»
— А разве не похож? — усмехнулся Майкл. — На рожу страшный, угрюмый, душегубствует по ночам. И в гербе у него филин. Мы на ножнах его меча видели. Меч-то добрый, он сказал, отец подарил, с фамильным, мол, гербом.
— Я не замечала в гербе лорда Эрланда никакого филина.
— У лорда свой герб, у брата его свой был. Земли разные, замки разные и гербы тоже. Похожие, да не совсем.
Остаток пути прошел в молчании. Может, Майкл и хотел о чем-то спросить невесту брата, но предпочел держать язык на привязи. А Ли после похода в трактир совсем пала духом. Предупреждение гадалки не шло из головы. Сет действительно напоминал филина, не внешне, а своей внутренней сущностью, да еще и в темноте видел.
Вечером к девушке заглянул усталый Рид. Лорд, конечно же, не выдал племянника, да еще и заверил горожан, что тот в ночь второго убийства сидел под замком. Страшилу они не видели, верно, дядя посчитал — не след родичу в очередной раз злить его подданных. Да не больно-то и хотелось опять рожу его наблюдать и вранье слушать.
Об убийстве стражник рассказывал неохотно. Тело действительно нашли неподалеку от водяной мельницы (у Ли при этом известии по спине поползли мурашки), обстоятельства смерти те же, что и в случае с Джесси. И все остальное совпадало почти до мелочей: Лора вечером ушла спать, утром ее постель оказалась пуста. Никто не заметил, ни как она покинула дом, ни как выбралась из города. А ночь Саувина девушка провела в той же компании, что и Джесси.
— Вот так, Ли. И не вздумай поминать, что я кому-то там жизнью обязан.
Оливия промолчала. А про себя вздохнула с облегчением: обстоятельства убийства по-прежнему не указывали на Сета впрямую. И оставались без ответа возникшие раньше вопросы. Как убийца выманивает девушек из дому? Как вывел Лору из города? Ведь после гибели Джесси капитан установил ночной пост у потайного хода. Непонятно… Да еще этот ее кошмар в ночь убийства. Будто кто-то дал Ли возможность побывать в теле Лоры перед смертью. Зачем? Чтобы отвратить ее от Сета или, наоборот, дать понять — это не он?