Глаз Лобенгулы
Шрифт:
Конечно, на первом же КПП меня остановили. Теперь уже сержант действующей мозамбикской армии тщательно охлопывал мою одежду и выворачивал карманы. По-настоящему, правда, заинтересовался лишь деньгами, но, по счастью, за его действиями в четыре глаза наблюдали двое подчиненных. Тот же сержант доставил меня в штабную палатку, где офицеры высшего состава явно только что приступили к обеду. Командир роты был, видимо, так изумлен видом столь отощавшего европейца, что первым делом приказал срочно принести с кухни еще одну порцию.
Не удержавшись, я накинулся на горячее, словно стадо оголодавших бизонов. Смолотив две порции подряд, слезно попросил еще и любимого кофе, поскольку почти уже забыл его вкус. А насытившись и блаженно расслабившись, принялся не столько словами, сколько жестами излагать свою «печальную историю», в которой бился со львами, расправлялся с крокодилами, убегал от гепардов и отбивался от жестоких бандитов. Словом, Остапа понесло…
Когда я дошел до «хранящегося в этой деревне запасного экспедиционного автомобиля», командир роты выразил желание немедленно в том убедиться. Собственно, именно такого результата я и добивался, поэтому уже через пару минут важно шагал во главе свиты военных по центральной улице Самбанхе. Разумеется, шагал впервые в жизни, но должен был сходу указать именно тот сарай, в котором стоял грузовик. Слава богу, Мунги очень образно обрисовал, где и куда я должен сворачивать, иначе я потерпел бы полное фиаско.
Пригласили старосту. Тот отпер ржавый замок, и взорам присутствующих предстал почти новый трехосный «мерседес» с крытым кузовом.
— Вот машина, — небрежно ткнул я пальцем в сторону запыленного капота, — а вот ключи от нее. В экспедиции я был кем-то вроде завхоза, поэтому запасные ключи от всех машин хранились обычно у меня…
Пока все недоуменно переглядывались, я неторопливо вскарабкался в кабину и повернул плоский ключик в замке зажигания. Увы, стартер в ответ лишь жалобно скрежетнул: аккумулятор оказался полностью разряжен.
— Так я и думал, — озабоченно проговорил я, выбравшись из кабины, — тачка сдохла. Не поможете с зарядкой?
— Всему свое время, — ответил осторожный комроты и распорядился проводить меня в «комнату отдыха».
Пришлось подчиниться. Мне выделили койку в армейской палатке, и я проспал почти до вечера. Проснувшись, в сопровождении нескольких приставленных ко мне солдат снова отправился в сарай-гараж, чтобы начать подготовку машины к выезду, но уже под прицелом настороженно-внимательных глаз. Я старался выглядеть естественно, беззаботно и отчасти даже безалаберно: постоянно «терял» инструменты, раздавал направо и налево метикали, улыбался всем подряд с видом невинного простачка. К концу дня не без гордости отметил, что изрядно надоел своим «надсмотрщикам»: они явно ослабили бдительность. А вот аккумулятор, к сожалению, зарядиться так и не успел, поэтому заночевать пришлось в Самбанхе.
Утром я позавтракал вместе с солдатами, потом искупался в местном источнике, одолжил бритву, побрился, причесался. Увидев меня, командир роты настолько поразился произошедшим переменам, что даже потребовал документы для повторного досмотра. Внимательно изучив фотографию в советском паспорте и, видимо, обнаружив-таки сходство, вернул его с удовлетворенным видом.
Аккумулятор наконец зарядился, осталось лишь запустить двигатель и — покинуть гостеприимную деревню. Вырулив из сарая, я остановился возле армейских машин, попрощался с солдатами и механиками, прикупил у них банку масла. Не забыл подъехать и к командирской палатке — душевно раскланялся со всеми офицерами. И только потом неторопливо покатил в сторону КПП. Минуты уже ничего не решали: мы и так отставали от беглых алмазовладельцев не менее чем на четверо суток.
В лесном лагере меня встретили почти как национального героя — дружеским объятиям и поздравлениям, казалось, не будет конца. Не без удивления я обнаружил, что отряд за время моего отсутствия пополнился низкорослым типом в накидке из пятнистой шкуры с перекинутым через плечо самым что ни на есть настоящим луком. Желтоватые глаза Омоло Нитонго (так звали новичка) цепко окинули меня с ног до головы.
По приказу командира лесную стоянку в считанные минуты свернули, водитель, Мунги и человек с луком заняли места в кабине, остальные разместились в кузове. Поскольку по времени беглецы безумно опережали нас, для погони был избран круглосуточный режим движения. На федеральные трассы мы выбирались лишь для пополнения запасов солярки, предпочитая держаться в основном проселочных дорог, а они в Мозамбике, надо сказать, ничуть не лучше российских: трясло и укачивало всех неимоверно. Зато на одной из кратковременных остановок Мунги торжественно вручил мне тяжеленный шестизарядный револьвер в истрепанной самодельной кобуре, словно признавая тем самым если и не членом своей шайки, то, по крайней мере, ее полноправным партнером.
Гонка на время продолжалась. Правда, всё чаще приходилось останавливаться и опрашивать встречных путников. Вопросов, как правило, задавалось всего два: «Не видели ли вы двух белых всадников на лошадях?» и «Где расположен ближайший контрольно-пропускной пункт?». Второй вопрос был для нас не менее важен: в силу особой специфики как состава отряда, так и поставленной перед нами задачи все правительственные пункты следовало объезжать стороной, чтобы не ввязаться ненароком в какой-нибудь конфликт.
Первые сведения о словно растворившемся в мозамбикских просторах дуэте беглецов нам удалось получить только в местечке Читута, куда мы завернули с целью заправить машину. Один из крестьян, чинивший шину велосипеда в расположенной у бензоколонки мастерской, припомнил, что действительно видел странную пару белых, путешествующих вдвоем на одной лошади. На вопрос, где и когда он их встретил, крестьянин ответил, что это случилось вчера утром на подъезде к Маунгане, что в сорока милях западнее селения Читута.
Полученные сведения нас порадовали: во-первых, мы убедились, что едем в верном направлении, а во-вторых, расстояние до беглецов составляло теперь уже не более ста миль. Единственно, меня чрезвычайно расстроила весть, что Найтли сидит в объятиях этого рыжего ничтожного шваба! Всякий раз, стоило мне только нарисовать в воображении сию возмутительную картинку, кровь тут же приливала к лицу, пальцы судорожно хватались за кобуру, а горло помимо воли издавало зловещее рычание. В конце концов Мунги, озабоченный моей нервозностью, счел даже необходимым предоставить мне дополнительный отдых и досрочно отправил в кузов.
Что такое сто миль для мощной машины? Полтора, от силы два часа езды — не больше. Уверившись, что однолошадные беглецы движутся в предсказанном Владимиром Васильевичем направлении, Мунги и Омоло, как я узнал позже, поддались обманчивому желанию завершить погоню сегодня же. Эх, не ведали они, дикие люди, как Игорь Тальков предупреждал в одной из своих песен: «…только спешка нужна при охоте на блох»…
К городку Маунгане наш грузовик летел, как на крыльях, ведь именно оттуда начиналась дорога в сторону пограничного перехода Пафури. Возбужденные предстоящей встречей боевики горланили уже во весь голос победные песни, как вдруг на одном из поворотов расположенная за моей головой стойка, удерживающая брезентовый полог, разлетелась на куски. Инстинктивно пригнувшись, я даже не сразу понял, что нас обстреляли. «Мерседес» наш, правда, скорости не сбавил, но в звуке мотора появились дребезжащие нотки, и мы судорожно завиляли по совершенно ровному шоссе.