Глаз Охотника
Шрифт:
Дредхольт сгорел дотла, но его хозяин опять остался цел и невредим.
На протяжении последовавших за этими событиями двадцати лет Стоук скитался по горам Гримволла, и везде за ним тянулся шлейф кровавых убийств и разорения.
Наконец барон нашел себе новое пристанище — горный монастырь, которым он без труда завладел, зверски расправившись с двенадцатью священнослужителями.
Но и здесь нашли его неугомонные мстители. Чудовище спряталось в подвале, но его обнаружили. Превратившись в огромную птицу, Стоук опять ускользнул,
Невероятная боль пронзила все его существо. Он боялся даже дотронуться до смертоносного оружия, и все, что оставалось Стоуку, — это бежать снова, приняв обличье валга. Однако его настиг Урус, и два заклятых врага, сцепившись в смертельной схватке, полетели в бездну, которая на долгие века стала их могилой.
Серебряный кинжал выпал из плеча, и Стоук выжил. Рана его хоть и медленно, но затягивалась, и единственным неудобством, которое переживал барон, если не считать вынужденного бездействия, был ослепительный свет, исходивший от его врага.
Наконец наступил долгожданный момент освобождения. Глыба льда, в которой были закованы Урус и Стоук, откололась от поверхности Глетчера и с грохотом скатилась на равнину. Долго не мог барон освободиться из ледяных объятий, но наконец рюкки вняли его призыву о помощи и явились за своим господином.
Стоук вновь перевоплотился, на сей раз в человека. Взглянув на небо, он увидел там хвостатую комету, немедленно признав в ней Глаз Охотника. Значит, его заключение длилось более тысячи лет!
Неподалеку Бела заметил другую льдину, в которой отсвечивал до боли знакомый ненавистный силуэт его врага, Уруса. Стоук не раздумывая отдал приказание: откопать, обезглавить и сжечь труп! Однако ни его приспешники, ни он сам не смогли даже близко подойти к ледяной глыбе, озаренной священным сиянием.
Рюкки перенесли своего барона в ущелье, где он решил передохнуть некоторое время, чтобы набраться сил.
Вскоре его ушей достигли весьма неутешительные новости: сначала об эльфийке, которая ловко ушла от преследовавших ее охотников, а затем о чудом уцелевшей в заснеженных просторах дамне и о свирепом Медведе.
Теперь Стоук знал, что на него вновь готовится наступление. Эльфы, варорцы и воскресший Урус шли за ним по пятам. И барон разработал хитроумный план.
Обернувшись огромной хищной птицей, он полетел вперед, увлекая за собой верных спутников. Погода была выбрана самая подходящая: снег и ветер заметали следы ночного народа. А если дерзкие все же рискнут пойти вслед за ним, сзади их настигнет жестокая расплата, ведь в ущелье остались еще рюкки, хлоки и валги.
Стоук летел вперед, рассекая крыльями ледяной воздух и злорадно предвкушая скорую месть.
Глава 23
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
НАЧАЛО ВЕСНЫ, 5Э988
(настоящее время)
Откуда ни возьмись, из снежной круговерти выскочил огромный валг и, бросившись Фэрил на спину, увлек ее за собой на землю. Дамну спас только заплечный мешок да глубокий мягкий сугроб, в который она повалилась. Ничего не понимая и чувствуя лишь навалившуюся на нее тяжесть, Фэрил ценой неимоверного усилия выхватила нож — подарок эльфов — и вонзила его прямо в лапу черной бестии. С диким воем чудовище откатилось в сторону, и дамна немедленно воспользовалась этой передышкой. Она вскочила на ноги и снова ударила валга, на этот раз прямо в сердце. Зверюга повалилась прямо на нее, в предсмертной злобе успев укусить дамну. Нож остался в теле мертвого валга.
Фэрил с трудом высвободилась, скинула рюкзак, сковывавший ее движения, выхватила один из серебряных кинжалов Пэталь и вскочила, тревожно оглядываясь по сторонам. В белой пелене было невозможно ничего различить, кроме неизвестно кому принадлежавших теней. В этот момент свет фонарика моргнул и погас совсем. Сердце Фэрил сжалось от тревоги за Гвилли.
Кинжал был бесполезен в таких условиях, и Фэрил сунула его обратно в ножны и вытащила более подходящий для ближнего боя длинный нож, который в руках дамны выглядел настоящей саблей.
Внезапная вспышка факела на мгновение осветила поле битвы, но тут же погасла, ибо владельца факела сбили с ног. Рядом слышался шум драки и крики раненых.
Вдруг из темноты прямо перед Фэрил выросла чья-то большая тень. Дамна не долго думая ударила ножом, чувствуя, что он застрял в теле жертвы, которая забилась в агонии и как подкошенная рухнула на снег. Фэрил наклонилась и дрожащей от страха рукой провела по бездыханному телу, молясь о том, чтобы это не был кто-то из ее друзей. Все еще отказываясь верить себе, дамна снова и снова ощупывала стальные кольца кольчуги и кожаные ремни, но сомнений быть не могло: то был рюкк.
Фэрил рывком извлекла нож из трупа и тут же наткнулась на кого-то еще. Этот кто-то, вылетев из темноты, с рычанием накинулся на нее. Дамна ничего не могла разглядеть вокруг себя и совершенно вслепую нанесла удар. Враг взвыл, заметался и кинулся наутек, исчезнув в черной круговерти метели.
Но ему на смену уже явился еще один и еще…
— Адон! — с отчаянием крикнула она в темноту.
И — о чудо! — темнота ответила ей голосом Гвилли:
— Адон!
— Гвилли!
— Фэрил!
— Мой милый, я уже и…
— Спиной к спине, дорогая, — перебил баккан. — Правда, не знаю, много ли от меня будет толку: одна рука у меня плохо действует.
— Гвилли, милый…
— Скорее! Спиной к спине.
Фэрил подчинилась, и теперь варорцы уже вдвоем противостояли свирепой, воющей и стенающей темноте. На самом деле ночь и ветер были варорцам на руку: ночь скрывала их от глаз врага, а ветер развеивал их запах. Казалось, в этой снежной кутерьме рюкки и хлоки боролись друг с другом, ничего не разбирая вокруг.