Глеб Белозерский
Шрифт:
Потери ростовчан трудно было определить. Хотя Ростов и не оказал сопротивления врагу, как Владимир, люди Батыя часто убивали каждого, кто казался им способным носить оружие. Многих увели в полон.
Постепенно из окрестных лесов возвращались прятавшиеся там люди, вселялись в разграбленные дома, скорбели на пепелищах. Немало изб было пожжено в посаде. Еще на подступах к реке Сити лавина Батыевского войска смела охранение ростовчан. Некоторые воины, уцелевшие или легко раненные, рассеялись по окрестным лесам. Среди них оказался и командир охранения, сын Евлампия Неофитова, Антип Евлампиев, тридцатилетний,
Когда до него дошла горестная весть о разгроме русского войска на реке Сити, Антип собрал уцелевших людей из своего отряда и принял решение возвращаться в Ростов. Достигли Ростова и другие русские воины, которым чудом удавалось вырваться из окружения. Всего же в Ростове собралось человек тридцать, частью получивших ранения.
Владыка Кирилл собрал это небольшое войско перед собором и произнес краткое слово:
Именем князя ростовского Бориса Васильковича, законного наследника убиенного великомученика Василька Константиновича… По причине его малолетства распоряжаюсь. Антип Евлампиевич, бери командование над войском. Не велико оно покудова, но даст Бог, возродимся. И войско создадим, достойное славы Ростова. Помощником тебе определяю уроженца Белоозера Григория Меркурьева. Дозволь полюбопытствовать, владыка. Полюбопытствуй.
– Сей муж, коего ты назвал Григорием, белозерский боярин аль волостной тиун?
– Ни то, ни другое. Кузнец-ополченец.
– По чину ли…
Антип не договорил, так как его резко прервал владыка.
– Григорий Меркурьев большую услугу оказал княжеской семье: сохранил останки убиенного князя. А на поле боя вел себя героем. Тяжело раненный добрался до Белоозера, чтоб сообщить нам горестную весть и повеление хана возвращаться в Ростов под гарантии о неприкосновенности. Так что, сын боярский, не гнушайся таким помощником.
– Да разве я…
Антип не решился спорить с владыкой, заговорил о другом.
– У меня теперь тридцать мужиков. Со мной и с белозерским кузнецом тридцать два. Это сила супротив горсточки бусурман во главе с Бурханом. Мы бы своими силами могли всех недругов к ногтю…
– А вот этого делать не следует… Чтоб и мыслей таких в голове не было твоей. Подумай, что будет с Ростовом, когда ханская орда вернется из похода. Хан прикажет стереть с лица земли и град Ростов, и всех вас, кто в нем обитает. Так что сиди, боярин, тихо, смирно, будь благоразумен. Пока не наступит время.
– А когда оно наступит, это время-то?
– Может быть, ты и не дождешься его. А внуки твои или правнуки сбросят ханское иго.
– Объясни мне, владыка… Зачем тогда нужен мой отряд?
– Для охраны порядка в городе. Сколько людей осталось без крова, без пищи, потеряло своих близких. Люди отчаялись… Возможны грабежи, даже убийства. Да и за бусурманами гляди в оба. Коли заметишь, какой бусурманин станет бесчинствовать, обижать русичей, сообщи незамедлительно мне. Я укажу на те бесчинства Бурхану. Скажу ему, хочешь, чтоб Ростов исправно платил тебе ясак, не позволяй твоим людям шарить по избам, обижать русичей. Уверен, что с Бурханом можно поладить. Бывают ханские люди и хуже.
Озеро Неро освобождалось ото льда. По рекам поплыли бесформенные льдины. Иногда они наваливались друг на друга,
Когда Шексна и Волга полностью очистились ото льда, из Белоозера отплыли вниз по течению два больших дощаника. В одном из них находилась княгиня с малолетними сыновьями и слугами, а в другом - боярин Неофитов с частью княжеской свиты. По весне Шексна широко разлилась, выйдя из берегов и затопив прибрежные луга. Кое-где и избы поселений оказались в воде. Жители затопленных деревень сообщались друг с другом с помощью лодок.
По Волге спустились до Ярославля. Над городом стоял погребальный звон колоколов. Ярославцы скорбели по князю Всеволоду Константиновичу, младшему брату Василька, павшему в Ситской битве. В Ярославле сделали остановку. Марья Михайловна в сопровождении боярина Неофитова, посетила золовку, вдову князя Всеволода. Его останки недавно привезли с поля боя и готовили к погребению. Княгиня Марья застала княгиню Марину Олеговну в храме, склонившуюся в скорбном молчании над гробом убиенного мужа. Сказала несколько слов утешения, постояла рядом у гроба, приласкала осиротевших княжичей Василия и Константина и воротилась к Волге.
Возле Ярославля впадал в Волгу ее правый приток, неширокая река Которость, по весенней воде вполне доступная и для больших дощаников. Пришлось плыть по Которости против течения. Гребцы налегали на весла. Их периодически подменяли стражники из команды боярина Неофитова.
Приближение дощаников заметил караульный со сторожевой вышки и подал сигнал. Из ворот кремля вышли навстречу прибывшим Антип Евлампиев и Григорий Меркурьев. Дали знать о прибытии дощаников владыке Кириллу. Из любопытства появился и Бурхан.
– Тятенька, живой!
– радостно воскликнул Антип, обнимая отца.
И ты живой, сынок. Радость-то какая, - ответил боярин, прослезившись.
А княгиня Марья, вся в черном, почти бегом устремилась к Успенскому собору. Вбежала вовнутрь, упала на колени перед гробом с останками мужа. Судорожно обхватив дубовый гроб руками, запричитала:
– Свет ты мой ненаглядный, Васильюшка. Оставил меня с детьми малыми.
Пришел в храм владыка Кирилл с клиром, стал утешать княгиню Марью, как мог.
– Отдохни с дороги, княгинюшка, - сказал епископ.
– Завтра устроим отпевание по полному чину. Соберем все городское духовенство. В храме и оставим гроб с останками великомученика.
Княгиня Марья находилась в полуобморочном состоянии. Лишь сказала слабым голосом:
– Пусть будет, как скажешь, владыка. А мой единственный путь теперь в монастырь.
– В Ростове нет женских монастырей, матушка.
– Нет, так будет. Позабочусь о своем пристанище.
– Бог в помощь, княгинюшка.