Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего
Шрифт:
Действительно, с конца 60-х годов XX века как по общим темпам экономического роста, так и в сфере научно-технической революции, и — что особенно важно — в сфере уровня жизни, социальных прав и гарантий населения. «Америку начинают всё больше воспринималась как представителя будущего, как общество, заслуживающее восхищения и достойное подражания», как писал об этом гуру американской геостратегии Збигнев Бжезинский. «Сговор элит» в рамках «конвергенции постиндустриального мира» и перевода советской экономики на сырьевые рельсы становится всё более отчетливым. Признанное СССР поражение в «лунной гонке» образца 1969 года окончательно передало знамя исторического лидерства в руки США и позволило Ричарду Никсону 15 августа 1971 года отказаться от Бреттон-Вудсской финансовой системы с «золотым стандартом» доллара как мировой валюты. Политика «разрядки международной напряженности» и «мирного сосуществования стран с различным общественно-политическим строем» приводит к переносу «конфликтного пространства», или «поля боя» на территорию Советского Союза и других социалистических стран.
Сначала негласный, а затем и частично оформленный через Хельсинкские соглашения «раздел зон влияния» между США и СССР сделал востребованными «невоенные технологии конфликтов». В 1964 году Джин Шарп защищает в Оксфорде докторскую диссертацию «Ненасильственные методы свержения режимов». Через четыре года первые политические события по разработанной политической технологии, получившей впоследствии название «цветных революций», происходят во Франции («Парижская весна», свержение де Голля) и Чехословакии («Пражская весна», ввод войск Варшавского договора).
Особую позицию стала занимать КНР, до хрущевской «оттепели» бывшая крупнейшим и важнейшим союзником СССР. Под руководством Мао Цзэдуна Китай начинает формировать собственный «центр силы»: геостратегическое объект-субъект-проектное триединство. Толчком к этому стала «культурная революция», основные черты которой также заставляют предположить близкое знакомство «великого кормчего» с технологиями Шарпа и К°. «Помогли» ему в этом американские геостратеги или нет — вопрос дискуссионный. Как известно, многие открытия «витают в воздухе» и совершаются различными людьми практически одновременно и независимо друг от друга. Но подобную возможность категорически исключать нельзя. Тем более, что под удар «культурной революции» попали в том числе и такие политические оппоненты Мао Цзэдуна, как Дэн Сяопин, признанный создатель «новой» КНР после реформ 1979 года.
Но это были только первые «репетиции» применения нового политико-информационного оружия. Генеральной же репетиций можно считать польские события 1980–1981 годов, когда социальный протест в Гданьске продемонстрировал возможности данного инструментария с вовлечением широких масс населения, недовольных своим социальным положением, которые возглавлялись местной интеллигенцией и католической церковью. На том этапе они были подавлены военной силой и введением «ЧП». Для американских стратегов становилось ясно, что при условии создания собственной «зоны влияния» среди верховного политического руководства страны путем использования «невоенных технологий» возможна почти любая её трансформация.
В новой схеме постсоветской системе бывшей УССР была отведена особая, уникальная и даже исключительная роль. И она сводилась прежде всего к пестованию украинского национализма практически на всех этажах властной вертикали. При этом энергетическим ядром этой тенденции естественно стали бендеровские слои, сохранившиеся прежде всего в западных областях. Но и в элитах националистические воззрения стали бурно развиваться. Фактически, даже внешне «промосковский Янукович» в сущности проводил линию на насильственную украинизацию левобережной Украины. А Кучма опубликовал работу «Почему Украина не Россия». Но энергетическим центром всей политической жизни страны стало безумное стремление всех элитных групп, вне зависимости от их географического представительства, к гигантскому обогащению.
Сегодня уже трудно сказать, имелся ли какой-то внеэкономический умысел и расчёт в том, что вожди Советского Союза строили нефте— и газопроводы на Запад со всем сопутствующим «гарниром» именно через Украину, а, скажем, не через Белоруссию. Но к началу 90-х годов инфраструктура советской экономики была выстроена так, что отошедший под власть Киева кусок «трубы» стал ключевым звеном той социально-экономической модели, которая была реализована на всем «постсоветском пространстве». И через территорию «нэзалэжной» шли гигантские объёмы «серого» и «чёрного» экспорта. В первую очередь — энергоносителей для Европы, во вторую — high-tech (включая оружие) для стран «третьего мира», а уже в третью — всё остальное.
Любая смена реальной власти на Украине за последние двадцать лет легко вычислялась и вычисляется по смене фактического хозяина «трубы», прежде всего — «трубы» газовой.
Бесперебойный транзит «голубого золота» был главным требованием к официальному Киеву и с Запада, и с Востока. И до 2004 года никаких проблем не возникало: Европа получала через Украину много дешевого газа: не только российского, но и среднеазиатского, — который с удовольствием использовала. При этом посмеиваясь над Туркменбаши Сапармуратом Ниязовым, Елбасы Нурсултаном Назарбаевым и «падишахом» Исламом Каримовым. На такие «мелочи», как идеологическое обоснование бытия Украины в качестве независимого государства, никто особого внимания не обращал. Особенно в России 90-х годов с её «рыночными реформами». «Нэзалэжная» была идеальным инструментом для получения неучтенного «бабла» — чего же еще надо?
И еще одна небольшая деталь: согласно официальным данным Роскомстата за 2012 год, объем внешней торговли РФ с Украиной составил: экспорт 27,204 + импорт 17,980, всего 45,184 млрд. долл. А по таким же официальным данным украинской статистики, этот объём оказывается совсем другим: экспорт 28,4 + импорт 23,0, всего 51,4 млрд. долл.
Видимо, статистика — слишком сложная наука, чтобы быть еще и точной. Но из этого примера следует, что «теневой сектор» общей постсоветской экономики на Украине исчислялся и исчисляется десятками миллиардов долларов ежегодно.
И здесь американская дипломатия исходила и по-прежнему исходит из сформулированной еще в 90-е годы прошлого века «доктрины Бжезинского», согласно которой «Россия без Украины не может стать государством, способным бросить вызов США». Следовательно, существование независимой от России и даже враждебной по отношению к России Украины является одной из приоритетных целей американской политики. В идеале — «на обломках России, против России и за счёт России». То есть Россия должна собственными средствами и ресурсами оплачивать существование всё более проамериканской и всё более антироссийской Украины. Что мы, собственно, в целом и наблюдали вплоть до нынешнего дня.
Цели и задачи США
В связи с ситуацией на Украине можно сказать, что США, поддержанные их ближайшими союзниками, практически объявили России войну. И не только России.
Украина для них — не более чем инструмент, разменная фигура в важнейшей партии на «глобальной шахматной доске». 6 марта президент США Барак Обама на основании закона «Об экономических полномочиях в случае международных чрезвычайных ситуаций» подписал распоряжение «О блокировании собственности некоторых лиц, способствующих ситуации на Украине». Формально эта мера направлена против физических и юридических лиц, которые способствуют «незаконному отделению Крыма от Украины», реально она создаёт прецедент по ликвидации значительной части гигантского долга США, поскольку в любой момент любая международная ситуация может быть признана президентом Соединенных Штатов «чрезвычайной», а собственность не только физических и юридических лиц, но и суверенных государств — «блокирована», что касается и долговых обязательств США. Таким образом, принадлежащие России активы, хранящиеся в долларах и ценных бумагах американского казначейства, могут быть заблокированы в связи с ситуацией на Украине, Китаю — в связи с ситуацией в Тибете или Синьцзян-Уйгурском автономном районе и т. д. без конца.