Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего
Шрифт:
Особое место в социальной жизни КНР занимает спорт высоких достижений. За последние годы в данной сфере был совершен настоящий прорыв, и китайские спортсмены вышли на первые места даже в тех спортивных дисциплинах, где раньше даже трудно было представить само их присутствие: например, в плавании, боксе, легкой атлетике. Летняя Олимпиада-2008 в Пекине стала настоящим триумфом китайского спорта: представители КНР заняли первое место в неофициальном командном зачете (51 золотая, 21 серебряная и 28 бронзовых медалей), намного опередив спортсменов США (соответственно, 36/38/36) и (России 23/21/28). Чтобы лучше понять масштабы достигнутого китайской «спортивной индустрией», следует посмотреть показатели четырех предшествующих летних Олимпиад (в
* — Объединенная команда
Из этой таблицы видно, что прорыв КНР в ряды крупнейших спортивных держав мира состоялся уже в начале 90-х годов. Однако практически все успехи на этом направлении по-прежнему не связаны с игровыми командными видами спорта. То есть китайцы научились готовить индивидуально сильных спортсменов, но до сих пор испытывают значительные трудности с подготовкой спортивных команд экстра-класса в самых престижных видах спорта: футболе, баскетболе, волейболе, водном поло и т. д., не говоря уже, например, о хоккее с шайбой. Вообще, в зимних видах спорта успехи КНР куда менее впечатляющи — по вполне понятным причинам, хотя на последних олимпиадах китайские конькобежцы и фигуристы уже завоевали несколько медалей, в том числе золотых.
При этом в социальном отношении важно, что отбор будущих чемпионов и рекордсменов ведется с самого раннего возраста, причем уровень государственной поддержки на каждой последующей ступени подготовки оказывается значительно выше, чем на предыдущей. И конкуренция между юными спортивными дарованиями уже к 11–12 годам оказывается настолько острой и массовой, что на международный уровень через несколько лет выходят уже настоящие спортивные «терминаторы», готовые выполнить задачу в любых условиях. Не случайно, начиная уже с Сиднея-2000, когда эти принципы спортивного отбора окончательно устоялись и закрепились, количество золотых олимпийских медалей у китайских спортсменов начинает резко превышать количество серебряных и бронзовых: люди, попавшие через сито такого отбора, всегда и везде полностью концентрируются и «выкладываются» без остатка.
Но тот же механизм «сверхконкуренции», помогая добиваться исключительных результатов отдельным спортсменам, не работает на командном уровне, чем и объясняется отмеченный выше видимый парадокс современного китайского спорта.
5. Преступность
В настоящее время образ китайского общества предстает не сильно криминализованным. Однако министерство общественной безопасности КНР постоянно сообщает о снижении собственно уголовной преступности и росте экономических преступлений, прежде всего — связанных с коррупцией. Конкретные цифры, в отличие от «процентовок» звучат достаточно редко, однако и по ним можно судить о реальной ситуации в этой весьма специфической сфере общественной жизни. Так, в первой половине 2007 года правоохранительными органами КНР было зафиксировано 1,45 миллионов случаев воровства, или (в пересчете на год) около 230 случаев на 100 тысяч населения. Для сравнения — в России уровень преступности по итогам 2004 года составил 2012 случаев на 100 тысяч населения, среди них доля краж составила 44,1 %, или 887 случаев на 100 тысяч населения. То есть, предполагая структуру преступности в двух государствах более-менее соотносимой, в среднем можно принять, что уровень «публичной» преступности в Китае примерно в 4 раза ниже российских «стандартов».
Но это — преступность «публичная». На самом деле криминализация китайского общества достаточно высока и пронизывает его сверху донизу.
Особенно ярко характеризует степень социального неблагополучия число самоубийств, по которому Китай не просто занимает
Значительная «теневая» часть экономики и демографии Китая, особенно — вынесенная за рубеж — требует таких же «теневых» методов организации и управления. Численность легендарных «триад», китайской мафии, де-факто являющейся уполномоченным государства в этой сфере, оценивается примерно в 1,5 миллиона человек — это самое большое криминальное сообщество современного мира с годовым оборотом в диапазоне 0,5–1 трлн. долларов. В сферу интересов «триад» входят все «скользкие», но высокоприбыльные экономические операции: наркотики, драгоценные металлы и камни, игорный бизнес, производство контрафактной продукции, контрабанда, торговля «живым товаром» и т. д.
«Китайская мафия старается не вмешиваться в чужие дела, собирая дань и верша суд в основном среди своих иммигрантов. Но именно «Триада» способствует их неуклонному расселению и захвату всё новых территорий. Она дает кредиты для открытия бизнеса. Она заботится о китайской диаспоре. Она подкупает чиновников иммиграционных служб. Она способствует проникновению китайских товаров на все рынки мира. И постепенно её могущество становится столь велико, что его уже нельзя не заметить…» — пишет, например, Сергей Ташевский. При этом «налоговая ставка» «триад» по сравнению с запросами других этнических криминальных сообществ выглядит более чем щадящей: шестая часть оборота (часто называется также цифра 15 %) в обмен на решение практически всех проблем, связанных с предпринимательской деятельностью «хуацяо».
Впрочем, было бы ошибочным предполагать, что «триады» действуют только за пределами Китая. «Сегодня на улицах Пекина и других городов нередко можно встретить атлетически сложенных молодых людей с пустым взглядом и цветными татуировками на руках с изображением черепа, дракона и кобры. Это представители современных «триад» Китая, которые наряду с полицией следят за порядком на городских улицах. Такая заинтересованность «триад» в соблюдении правопорядка объясняется тем фактом, что сегодня элита китайской мафии внимательно следит за политикой китайского руководства и в чем-то (как парадоксально это ни звучит) поддерживает её. Например, «триады» никогда не грабят иностранных туристов в Китае — чем больше приезжает туристов, тем больше денег можно выжать из владельцев сувенирных лавок и ресторанов», — отмечает Сыргак Абдылдаев.
«Когда в 2002 году правительство Китая объявило в стране «год туризма», «Триада» приложила все усилия для охраны иностранных подданных. В течение 12 месяцев ни один зарубежный турист не был убит или ограблен на всей территории КНР», — подтверждает Сергей Ташевский. Та же самая картина наблюдалась и во время Пекинской Олимпиады: совместный контроль со стороны официальных и «теневых» органов правопорядка привел к тому, что уровень преступности снизился «на 75 %», или, проще говоря, еще в 4 раза по сравнению с «фоновым».
Поэтому рассказы о китайских чиновниках, которые ежегодно сотнями и тысячами сбегают за рубеж, вывозя из страны полученные в результате реализации различных коррупционных схем десятки миллиардов долларов, стоит оставить на совести китайских и западных масс-медиа. Любой китайский чиновник прекрасно знает, что даже если он «сбежит» в Антарктиду, его среди льдов и пингвинов разыщут описанные выше представители «триад» и вернут «блудного сына» в сферу влияния Срединного государства. Поэтому в 90, если не в 99, случаях из 100 подобные «побеги» стоит рассматривать как хорошо «залегендированную» инфильтрацию китайских капиталов за рубеж.