Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего
Шрифт:
В целом текущую динамику пенсионного обеспечения и социальных выплат в современной Китайской Народной Республике следует признать достаточно адекватной, эффективной и направленной на развитие внутреннего рынка, а также на обеспечение социальной стабильности китайского общества. Важнейшую роль здесь играет увеличение государственных доходов и бюджетный профицит как следствия многолетнего бурного роста экономики КНР. В январе-октябре 2008 года общий объем финансовых доходов превысил 5,427 трлн. юаней (+22,6 % сравнительно с аналогичным периодом прошлого года), а расходы — 4,057 трлн. юаней (+24,5 %). При этом официальные власти намерены сохранить сберегаемую часть доходов населения на уровне 3–5 % и практически достигли этой цели: если в 2005 году норма сбережения составляла 18 %, а в 2006 году — 15 %,
4. Культура и спорт
Повышение благосостояния китайского населения делает всё более важной и значимой «экономику свободного времени», сферу рекреационных и культурных услуг. Однако и здесь государство устанавливает единые, подчас чрезвычайно жесткие, стандарты функционирования.
Нарицательное значение, например, приобрело словосочетание «китайский интернет», означающее неограниченный контроль уполномоченных государственных структур над всеми серверами, которые находятся на территории КНР и осуществляют обмен соответствующими электронными протоколами с зарубежными пользователями «всемирной паутины». Благодаря этому для жителей КНР практически исключен доступ к сайтам «сомнительного» содержания, от политических до порнографических.
Особое значение здесь имеет введение в 2004 году собственного стандарта электронного протокола IPv9 и программ, обеспечивающих обмен иероглифическими текстами. Тем самым Китай без лишнего пафоса обеспечил себе информационный суверенитет в интернет-пространстве. С той же целью китайскими специалистами были разработаны и внедрены собственные цифровые стандарты для видео— и аудиопродукции, которые позволяют рассматривать КНР в качестве самостоятельного центра не только «high-tech», но и «high-hume» технологий.
По итогам 2007 года пользователями китайского сегмента мирового Интернета являлось 217 млн. человек, за январь-сентябрь 2008 года их число выросло еще на 70 млн. Жителями КНР за тот же период было приобретено свыше 27 млн. телевизоров, а общая телеаудитория страны оценивается более чем в 1,2 млрд. человек. Совокупный годовой тираж газет и журналов достигает 27 млрд. экземпляров. Таким образом, вне единого информационного пространства в КНР находится не более 2–3 % населения, что сопоставимо с показателями самых развитых стран современного мира.
Однако здесь существуют и значительные проблемы. Например, «важнейшему из всех искусств», кинематографу, за годы рыночных реформ уделялось очень небольшое внимание, и только начиная с 2005 года положение стало изменяться в лучшую сторону: по словам начальника департамента кино Главного управления по радиовещанию, кинематографии и телевидению КНР Тун Гана (октябрь 2007 года), количество фильмов, сборы от проката и количество новых кинотеатров ежегодно увеличиваются в среднем на 20 %. В 2007 году сборы в кинотеатрах Китая составили 1,2 миллиарда долларов, а число кинозрителей достигло более чем 250 млн. человек. При этом популярность голливудской кинопродукции, несмотря на «пиратские» DVD-копии ценой в доллар, которыми «завален весь Китай», оказалась настолько велика, что в декабре 2007 года на прокат американских фильмов были наложены существенные ограничения, граничащие с запретом.
Далеко не лучшие времена переживают такие виды китайского искусства, как опера и балет, драматический и традиционный театр, цирк, которые, несмотря на значительную государственную поддержку, рассматриваются как коммерческие и всё больше «работают на экспорт», особенно в Европу и Северную Америку, где подобная «китайская экзотика» находит устойчивый и платежеспособный спрос.
Приблизительно такая же картина наблюдается в сфере литературы и изобразительного искусства. «Тяготеющая масса» классических образцов и штампов монументальной пропаганды здесь настолько велика, что разделение «экспортного» сектора и сектора «внутреннего потребления» выглядит практически непреодолимым. При этом, несмотря на то, что по изданию книг Китай устойчиво занимает первое место в мире, доля книжного рынка в
Активно развивается библиотечное дело. По состоянию на конец 2007 года в КНР насчитывалось свыше 17000 публичных, научных, вузовских, профессиональных (в том числе и общественных организаций) и армейских (специальных) библиотек с фондами хранения, насчитывающими более двух миллиардов единиц, и примерно 15 миллионами читателей. Главным центром библиотечного дела является Национальная библиотека в Пекине (около 20 млн. единиц хранения), на базе которой с 1991 года действует общекитайский библиотечный сервер. В настоящее время в КНР активно разрабатываются проекты создания национальной цифровой библиотеки, осуществляется перевод текстового материала библиотечных фондов в цифровую форму, формируются и развиваются компьютерные библиотечные сети на различных уровнях: национальном, региональном, академическом, университетском и т. д.
Что касается музейного дела, то оно переживает явный бум, внешним поводом для которого стало проведение Летней олимпиады-2008 в Пекине и ожидавшийся наплыв иностранных туристов. Как заявил в конце 2006 года Чжан Вэньбинь, глава Китайского общества музееведения, «сейчас в Китае всего 2300 музеев, это очень мало — особенно для страны с такой богатой историей, как наша». За 2007 и первую половину 2008 года в стране было создано и реконструировано свыше 1000 музеев, общая стоимость всех проектов превысила 5 млрд. долларов. Открытые для доступа посетителей музейные экспозиции рассматриваются прежде всего как материальные свидетельства выхода Китая на лидирующие позиции в современном мире, при этом позитивные для данной точки зрения исторические факты представляются, как правило, в полном объеме, а негативные — отодвигаются на второй план или даже затушевываются. Опубликованная в «Wall-Street Journal» (24.11.2006) статья приводит два красноречивых факта такого рода: в экспозиции, посвященной истории города Шеньчжень, были преуменьшены масштабы катастрофы 1995 года на местном химическом заводе, а в гигантской выставке Столичного музея Пекина обойдено молчанием разграбление английскими и французскими войсками Летнего императорского дворца в ходе Второй опиумной войны — поскольку, по словам руководителя музея Го Сяолиня, «в масштабах китайской истории данный эпизод крайне незначителен».
В 2007 году китайцы совершили около 40 млн. зарубежных туристических (т. е. не деловых) поездок. Разумеется, позволить себе такой вид отдыха могут в основном представители «высших» и «средневысоких» слоев населения КНР, причем подавляющее большинство китайских туристов отправляется за рубеж несколько раз в год. При этом они «они умеют считать деньги, тратя их на то, что можно забрать с собой, предпочитают жить в дешёвых гостиницах, питаться в китайских ресторанах и осматривают как можно больше достопримечательностей». Такой стиль «туризма по-китайски» можно считать важным свидетельством массового преодоления того «комплекса исторической неполноценности», который возник у значительной части населения Китая в период его полуколониальной зависимости (вторая половина XIX — первая половина XX века).
Вполне общеизвестна страсть китайцев к различным азартным играм и физическим упражнениям. Пейзаж китайских городов почти не представим без огромного числа людей разных возрастов, выполняющих движения традиционной гимнастики цигун, а также без групп игроков в карты, шахматы, домино, облавные шашки, маджонг и т. д. При этом некоторые формы подобной организации свободного времени населения КНР выступают как латентные формы социального протеста. Типичным примером этого стали события, связанные с религиозной сектой «Фалуньгун», запрещенной в Китае постановлением правительства о запрете «Общества по изучению Фалуньгун» от 22 июля 1999 года, но до сих пор имеющей, по разным данным, от нескольких до 70 млн. приверженцев.