Глубокий сыск
Шрифт:
Не знаю, сколько времени я просидел на полу около остывающего тела Сэма, пытаясь постигнуть смысл происшедшего. И не находил его. Немного очухавшись, я вспомнил о «стаканах»-летучках, которые забрал у того вомперийца. Зациклившись на «танке», я напрочь о них забыл, вместо того чтобы применить их против Сэма. Впрочем, результат был бы тот же.
Наконец я встал и устроил Сэму временные похороны какие мог — отволок его тело в ближайшую анабиозную камеру и начертал лучом бластера на двери эпитафию: «СЭМ».
Теперь
Бесшумно заскользил по пустынным коридорам. Правда, я сделал одну остановку. Некое обстоятельство смутно тревожило меня, но только сейчас я осознал, какое именно. Отыскав еще одну анабиозную камеру, я пристально осмотрел ее, после чего возобновил путешествие к центру Комплекса. Меня тошнило.
Дверь в сферический зал была достаточно широка, чтобы не прожигать дорогу. И слава Богу, так как в тот момент я был вполне способен со зла взорвать любое препятствие. Будто не было довольно бессмысленных разрушений.
В зале тоже никого не было видно, так что я слетел на дно и неспешно опустился между двумя «стеблями». Набрав в грудь воздуха, отворил дверцу.
Точнее, приоткрыл самую чуточку, памятуя стрелковые способности Зелдона и начисто забыв, что ему больше не из чего стрелять. Короче, я заорал сквозь щель:
— Это я — Бен! Я сейчас вылечу, так что успокойтесь и сидите смирно!
Распахнув дверцу настежь, я соскочил на пол. И только теперь вновь ощутил боль в обожженной руке, но стерпеть еще можно было.
— Вам же говорят, это я! — заорал я изо всех сил. — Сэма здесь нет! Он меня под прицелом не держит! Он умер! — Захлопнув дверцу «танка», я показал мой бластер.
Откуда-то сверху донесся топот бегущих ног. «Бен!» — раздался голос Кейт.
С других сторон подали голоса остальные. Скоро я увидел всех своих спутников, выходящих из четырех разных укрытий. Кейт. Профессор. Руммель. И Зелдон.
У Кейт еще хватило сил, чтобы побежать навстречу мне:
— С тобой все в порядке?
— Да, по большей части.
— Это еще что значит?
— Расскажу. — Я замолчал, так как приближались остальные трое.
— Как ты сумел удрать от машины-ищейки Зелдон? — окликнул я.
— Я не удирал.
И действительно, она тащилась за ним, деловито преодолевая ступеньки.
— Очевидно, она изначально не намеревалась причинять нам вред, пояснил Зелдон. — Видимо, ее функция — сопровождать гостей для наблюдения за их действиями. Однако она подчинена суровой дисциплине, если для выполнения своей миссии прорубает стены.
— Чрезвычайно рад вас видеть, — проговорил профессор. — Теперь мы наконец можем отсюда выбраться.
— Придется немного повременить, — ответил я.
— Это почему же, позвольте спросить?
— Потому, — объявил я, направив
— Бен! — воскликнула Кейт таким голосом, точно подозревала меня в сумасшествии.
— Это еще что за новости? — вскричал Руммель.
— Ну, Зелдон? — настаивал я.
— О чем я, по вашему мнению, должен вам рассказать? Все мы крайне утомлены…
— Особенно ты, Зелдон. Тебе здорово пришлось потрудиться в последние минуты, верно?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я говорю о системе жизнеобеспечения! — Зелдон растерянно застыл, и только тут я заметил, как громко ору. Я вновь обратился к Зелдону, стараясь сохранять хладнокровие:
— Я говорю о механизмах жизнеобеспечения анабиозных камер, которые поддерживали жизнь во всех этих вомперийцах.
— Поддерживали? — переспросила Кейт. — А сей…
— Немедленно расскажи мне об этом, или, Зелдон, на моей совести будет еще одно бессмысленное убийство. Конечно, тебе будет уже все равно, так как тебя-то я и убью.
— Бен, вашим рассуждениям недостает логики, — вмешался профессор.
— Да что вы, логики хоть отбавляй. Я впервые начал мыслить логично с тех пор, как мы тут гуляет. Почему это Зелдон ориентируется тут, точно у себя дома? Почему это, изменив своим принципам на двести процентов, Зелдон не вызвался разобраться с машиной-ищейкой в первую нашу с ней встречу? Зато во второй раз передумал. Кто привел нас прямо в зал управления? Почему я должен задавать все эти вопросы?
В зале надолго воцарилось безмолвие.
— Тянешь с ответом, Зелдон? Ну что ж, тебе будет еще больнее, чем мне.
Раздался голос профессора:
— Бен, ты, возможно, делаешь слишком смелые…
На сей раз ему не дал договорить Зелдон:
— Бен, если я скажу тебе то, что ты хочешь знать, ты пообещаешь меня убить?
— Что-о?
— Я не оговорился. Я знаю, что я сказал. И я знаю, что я сделал. Зелдон неуклюже опустился на пол, поднял на меня глаза: — Я только что обрек на смерть примерно десять миллионов своих собственных соплеменников.
— Зелдон, еще не поздно! Поверни процесс вспять! — Теперь диалог шел только между мной и Зелдоном. Остальные потрясенно молчали.
— Не могу. Повреждения не удастся устранить вовремя.
Теперь и я от потрясения лишился дара речи. Наконец я сказал: Зелдон, пожалуйста, скажи мне правду. Мы действительно не успеем их спасти?
— Я больше не буду вам лгать. Их время истекло. Наконец-то истекло.
— Насколько я понимаю, ты знал об этом заведении еще прежде, чем мы вошли внутрь?