Гнёт ее заботы
Шрифт:
– Джулия наверху, - сказал ее отец, сопровождая новоприбывших к дому, - беспокоится по поводу своих волос и одежды. Ну, тызнаешь этих невест. Кроуфорду показалось, что Джозефина что-то проворчала за его спиной, и тогда старик, казалось, сообразил, что сказал что-то неловкое.
– Ну как… ох… я просто хотел сказать…
Кроуфорд натянуто улыбнулся.
– Я уверен, ей не нужно волноваться о таких вещах, сказал он.
– Сколько я ее видел, она всегда выглядит, по меньшей мере, великолепно.
Видимо торопясь оставить в прошлом непреднамеренное упоминание о первой жене Кроуфорда, старый мистер Кармоди поспешно закивал, подмигивая и улыбаясь.
– О, несомненно, несомненно. Просто вылитая покойная мать.
Кроуфорд оглянулся назад, на дорогу и экипаж, когда мистер Кармоди сказал это, и поэтому увидел, как выражение вытянутого лица Джозефины мгновенно сменилось с озлобленного на отсутствующее. Она продолжала идти, но ее руки и ноги словно одеревенели, а голова, когда она отвернулась, переместилась одним резким рывком, словно это был мгновенный бросок паука. Ее широко раскрытые ноздри побелели. Судя по всему, это и была ее механическая поза.
Он посмотрел на ее отца, ожидая новых извиняющихся бормотаний, чтобы замять то, что было очевидно другой щекотливой темой, но старик ковылял в неведенье, ухмыляясь и качая головой на какое-то замечание отпущенное Аплтоном.
Кроуфорд удивленно вскинул брови. Пожилой отец совсем не казался невнимательным или беспечным, но, несомненно, если тема смерти его жены была столь очевидно травмирующей для одной из его дочерей, должен же он был когда-то это заметить? В конце концов, для этого у него было целых двадцать лет, прошедших с тех пор, как мать близняшек умерла от потери крови, спустя несколько минут после того, как родила Джозефину, вторую из них.
Очутившись внутри, путешественники получили по кружке сидра и тарелке с хлебом и сыром, и, пока они разбирались с этой нехитрой снедью, они с притворным наслаждением слушали юношу, исторгающего душераздирающие мелодии из волынки. В конце концов, мистер Кармоди прервал сольный концерт и предложил показать гостям их комнаты.
Кроуфорд покорно проследовал в свою комнату, где сполоснул лицо в стоящем на туалетном столике тазу, но затем выбрался обратно в коридор и прокрался к двери Джулии. Она ответила на его стук и, несмотря на свадебные приготовления, оказалась одна, и все еще, по воле случая, была одета в зеленое хлопковое платье. Со снятыми туфлями она казалась даже ниже чем обычно, что делало ее цветущие формы и стройную талию еще более потрясающими. Ее длинные каштановые волосы были все еще слегка влажными после недавнего купания.
– Ты почти на целый день опоздал, - сказала она, после того как его поцеловала.
– Что случилось? Колесо сломалось?
– Задержался из-за сложных родов, - ответил Кроуфорд.
– Пациентка благотворительного отделения - семья отвезла ее в больницу только после того, как повивальная бабка допустила почти роковую оплошность. Он уселся на широкий подоконник.
– Я кстати только что повстречал снаружи твою сестру. Она действительно выглядит не слишком хорошо.
Джулия села рядом и взяла его за руку.
– Ох. Бедная Джозефина просто расстроена, что ты увезешь меня отсюда. Я тоже лишусь ее, но у меня своя жизнь. А она должна… стать наконец Джозефиной. Джулия пожала плечами.
– Кто бы это не оказался.
– Думаю, у нее снова неприятности. Сколько она уже использует этот механический трюк?
– Ох, пожалуй, с самого детства. Однажды, когда мы были детьми, она спросила меня, что я делаю, чтобы ночные страхи не могли до меня добраться, когда я лежу в постели. Я спросила ее, что делает она, и она ответила, что раскачивается туда-сюда, словно рычаг помпы или часовой механизм, или что-то в этом роде, так что страхи говорят себе, - Джулия перешла на низкий голос, - ррр, этоне человек, этоне добыча - это какое-то устройство. Джулия печально улыбнулась.
– Тем не менее, она только что делала это во дворе, когда отец упомянул вашу мать. Вряд ли она решила, что ночные буки подбираются к ней.
– Нет, она больше не боится призрачных существ, бедняжка. Теперь она просто выполняет свой механический трюк, когда случаются вещи, которые она не может вынести. Думаю, она решила, если Джозефина не может выдержать то, что сейчас происходит, лучше всего, если Джозефина прекратит существовать, на некоторое время, пока все не закончится.
– Боже. Кроуфорд посмотрел в окно на солнечную листву, одевающую ветви высоких деревьев.
– Разве… я хочу сказать, ты и твой отец… вы пыталисьпомочь ей преодолеть это, то, что случилось с ее, с вашей матерью? Потому что…
– Конечно, мы пытались. Джулия всплеснула руками.
– Но это не помогло. Мы всегдаговорили ей, что смерть моей матери - не ее вина. Но она не хочет даже слушать. С тех пор как она была маленькой девочкой, она одержима идеей, что именно она убила ее.
Кроуфорд посмотрел в окно на идущую от крыльца дорожку, где он впервые увидел Джозефину и покачал головой.
– Мы действительно пытались помочь ей, Майкл. Ты знаешь меня, ты знаешь, я хочу ей помочь. Но все бесполезно - только попытайсяпредставить себе, через что мы прошли, живя с ней! Святый Боже, во время своих приступов она вдруг начинала считать себя мной. Лишь несколько лет как это закончилось. Это было так унизительно. Она носила мою одежду, навещала моих друзей. Я… не могу описатьтебе, что я чувствовала. Ты, должно быть, общался в юности с молодыми девушками, и знаешь, как легко ранить их чувства! Честное слово, по временам я даже подумывала, что мне следует убежать, завести новых друзей где-нибудь еще. Ну и, конечно, мои друзья забавлялись потом, притворяясь, что принимают меняза нее.
Кроуфорд понимающе кивнул головой.
– Как думаешь, она не собирается проделать это сегодня? Он вздрогнул от мысли, что Джозефина устроит какую-нибудь сцену, воображая, что онаего жена.
Джулия засмеялась.
– Вот бы драма разыгралась, верно? Нет, я, в конце концов, прекратила это. Однажды, когда она решила снова побеспокоить моих друзей, я последовала за ней и столкнулась к ней лицом к лицу. И даже тогда она с минуту или около пыталась продолжать свое… притворство. Мои друзья чуть не лопнули от смеха. Мне было сложно сделать это, унизить нас обеих таким образом, но это сработало.