Гнев Нефертити
Шрифт:
— Это было до того, как в его жизни появился Сменхкара, — произнес Нефертеп.
— Да, но он никогда не отменял свои рескрипты, — возразил военачальник. — Кроме того, меня убедили аргументы Ая. Хотя, возможно, он в этом и переусердствовал.
Нефертеп ждал, что Хоремхеб скажет дальше.
— Ай убедил меня в том, что регентство Сменхкары будет лишь продолжением прежнего правления, что Сменхкара ничего из себя не представляет, что он возвысился только благодаря чрезмерному покровительству Эхнатона и лишь приблизит упадок царства. Ай также убедил
— А ваши требования, твои и Нахтмина, были удовлетворены?
Хоремхеб с наслаждением сделал глоток вина и протянул руку к говядине в сметане.
— Нет, — ответил он со смешком. — Нам достались какие-то крохи. Это значит, что ситуация такая же, как и при Эхнатоне. Приграничные гарнизоны слабы, потому что им плохо платят, снаряжения и колесниц недостаточно. Договоры о союзничестве не соблюдаются. Хетты уже отобрали наши провинции на востоке, потому что военачальники, которым плохо платили, нас предали. Теперь я боюсь, что принцы страны Куш прознают о плохой защите наших южных границ.
— Но разве Ай не командует конницей? По крайней мере, он мог бы отнестись с большим вниманием к этим проблемам.
— Только на словах! У него теперь нет времени этим заниматься. Он сейчас ушел с головой в дела и интриги, связанные с передачей власти.
Теперь военачальник говорил с большим пылом.
— Я узнал, что все больше и больше номархов нанимают за свой счет стражу, потому что соседние гарнизоны не в состоянии защитить их от банд грабителей! В стране начинается анархия! — взревел он.
Он приблизил свою массивную голову к Нефертепу:
— Мы лишимся власти и роскоши, которой мы сейчас наслаждаемся, уже завтра, если жителям страны Куш взбредет в голову нас завоевать! — Его голос стал таким низким, что скорее напоминал рев носорога.
Великий жрец остался бесстрастным — это было именно то, что он желал услышать.
— Значит, Ай не выполнил своего обещания? — спросил Нефертеп, накладывая и себе говядины.
Хоремхеб засунул в рот чуть ли не половину лепешки, и сок от лука-шалота потек по его румяному подбородку и по пальцам.
Он повернулся к слуге, который подбежал к нему с чашей для омовения рук, а еще один слуга спешил к гостю с кувшином и куском тонкого полотна. Военачальник протянул руки над чашей, и второй слуга стал поливать их ароматизированной водой с небольшим количеством сока агавы. Хоремхеб провел пальцами по губам и, умывшись таким образом, вытер лицо и руки полотном и продолжил обжираться.
— Хотя Ай прекрасно знает свою дочь, он ошибся. Я считаю, что Нефертити намерена продолжить политику своего супруга. Она хочет убедить всех в том, что он воплотился в ней. Нефертити думает только о сохранении культа Атона. Настоящая жрица!
— Культ Атона… — повторил Нефертеп. — Но откуда ты знаешь?
Хоремхеб улыбнулся:
— От своей жены. Еще я узнал, что сразу после погребения своего мужа Нефертити собирается воздвигнуть под защитой армии храм Атона в Гелиополе.
— Храм Атона в Гелиополе! — завопил Нефертеп. — Нет, эта женщина сошла с ума! Да она же может спровоцировать бунт!
— Моя жена — возблагодарим Амона! — убедила ее не делать этого, — заявил Хоремхеб, проглатывая кусок говяжьего филе. — Мутнезмут не интересуется политикой, но кое-что ей известно, и она обладает здравым смыслом.
Его губы блестели от жирного соуса. Сейчас они были цвета розового коралла и контрастировали с бронзовой кожей.
— Твой повар настоящий искусник! — воскликнул Хоремхеб. — Я бы хотел, чтобы он давал уроки моему.
В данный момент меньше всего волновали Нефертепа мысли о еде. Ошеломленный чудовищным намерением Нефертити построить храм Атона в Гелиополе, он все еще качал головой.
— Нефертити всецело поглощена тремя идеями, — снова заговорил Хоремхеб. — Она стремится сесть на трон, править так, как правил ее супруг, и отомстить Сменхкаре. Она ненавидит регента, он вызывает у нее безграничное омерзение. Не только потому, что он отнял у нее привязанность мужа, но и потому, что подозревает его в благожелательном отношении к традиционным культам. И к твоему тоже.
— Да, это вряд ли поможет управлять царством, — заметил Нефертеп. — Но как объяснить то, что Ай забыл о своих обещаниях укрепить армию? Ведь Нахтмин — его двоюродный брат. Он мог хотя бы проявить родственные чувства.
Взгляд Хоремхеба, похожий на взгляд саламандры, остановился на великом жреце.
— Мне кажется, я знаю причину его забывчивости, — сказал военачальник, пережевывая очередной кусок. — Он боится, что армия станет слишком могущественной. Он скорее пожертвует провинцией, чем поставит под угрозу власть монарха.
— Значит, все как прежде, — сделал вывод Нефертеп.
— Если я не ошибаюсь, вы все — я имею в виду жрецов — это уже поняли после беседы с Уадхом Менехом.
Нефертеп догадался, что у Хоремхеба были свои шпионы во дворце, так как он знал об этой встрече.
— Мы поняли то, что касается культов. Насчет всего остального мы остаемся в неведении.
Хоремхеб заканчивал прожевывать последний кусок говядины.
— Чего ты ждешь от меня? — спросил он так неожиданно, что этим вопросом застал врасплох великого жреца.
Нефертеп понял, что ошибался. Ни вино, ни изысканные блюда не притупили бдительности военачальника. Несколько птичек и немного вина не могут заполнить внутреннее пространство гиппопотама.
— Мне достаточно того, что ты оказываешь мне честь, приняв мое приглашение, и позволишь насладиться живостью и остротой твоего ума, — ответил с улыбкой Нефертеп. — Я понял, что армия так же ущемлена, как и священнослужители. Меня интересовало, как такой герой, как ты, оценивает ситуацию.