Гнев Нефертити
Шрифт:
А что, если боги существуют?
Прерванное наслаждение
Месяц был так тонок, что, казалось, вполне мог косить звездные поля.
— Через пять дней нам придется прекратить наши встречи или найти другое место, — раздался недовольный женский голос. — Я даже из дворца не смогу выйти. Меня может увидеть стража. К тому же я себе всю спину изодрала этими кустами.
— Это легко, — ответил мужской голос. — В северных административных постройках ночью никого нет. Там много комнат пустует
— Туда еще надо добраться.
— Подземный ход.
— Какой подземный ход?
— Ты не знаешь о туннеле? Он ведет из кухни Дворца царевен прямо к Залу для посетителей, затем к зданиям Первого управления и дальше. Тебе даже из дворца выходить не придется.
Собеседница — это была Меритатон — все еще сомневалась.
— Я никогда не слышала об этом подземном ходе. Откуда ты о нем знаешь?
— А разве я не писарь Первого управления? Я знаю обо всех зданиях в Ахетатоне. Этот туннель ведет даже в Царский дворец и Царский дом. Мне нужно было сказать тебе об этом раньше. Но я думал, что ты предпочитаешь сады…
— Пойдем, давай сразу же посмотрим, — сказала она. — В этот час кухни закрыты.
Они осторожно двинулись вдоль стены дворца и, дойдя до дверей кухни, проскользнули вовнутрь. И тут же услышали легкий топоток по полу. Приглушенный крик вырвался у царевны при виде разбегающихся мышей и крыс размером с поросенка. Колеблющийся огонь двух факелов освещал просторный зал, где готовилась еда для царевен. Молодому человеку по имени Неферхеру, что означает «прекрасный день», понадобилось всего лишь мгновение, чтобы сориентироваться. Он очень осторожно открыл какую-то дверь — это было зернохранилище. За второй дверью был склад горшков для варки, глиняных кувшинов и блюд. За третьей хранились туники и полотенца. А вот с четвертой им повезло: она выходила на лестницу, ведущую вниз. Неферхеру снял со стены потухшую лампу, зажег ее от одного из горящих факелов и спустился на несколько ступеней, держа Меритатон за руку.
— Закрой за собой дверь, — прошептал он.
Она послушно прикрыла дверь. Спустившись по лестнице, они попали в широкий коридор, тщательно укрепленный подпорками, выложенный плитами, со стенами из необработанных кирпичей. Воздух был тяжелым, влажным. Они долго шли, но так и не встретили ни одной живой души. Время от времени то справа, то слева им попадались лестницы. Крысы и мыши бежали вдоль стен, напуганные вторжением людей. Затем в конце длинного прямоугольного коридора появилось разветвление.
— Этот коридор ведет в Царский дом, — прошептал Неферхеру. — Скорее всего, он закрыт.
Они преодолели еще около сотни локтей, затем молодой человек свернул на лестницу, показавшуюся по правую сторону. Дверь наверху заскрипела. Они оказались в просторном темном зале. Юноша толкнул одну из шести дверей. Пыльный и сладкий запах папируса наполнял пространство. Сотни документов лежали на полках либо плашмя, либо свернутыми в рулоны: отчеты, счета, переписка с управляющими номов, жалобы, завещания, но в основном здесь были документы казначейства и обвинения. Неферхеру
— Мы в Архиве, — сказал он, ставя лампу на сундук.
— Но для чего служит этот туннель?
— Твой отец приказал вырыть его для того, чтобы он мог тайно попасть в любую часть царских построек и даже посетить некоторые кварталы города.
— Но зачем?
Неферхеру пожал плечами. Не будет же он сейчас рассказывать этому очаровательному цветку о завистливом царе, следившем за своими служащими, о его подозрительной и фанатичной натуре. Он улыбнулся и обнял Меритатон, нежно погладил ее грудь и поцеловал в губы. Затем его рука скользнула к низу живота и беспрепятственно оказалась между ногами. Возбуждение охватило их, чувства обострились. Неферхеру думал о том, чтобы продолжить начатое, но более тщательно и не торопясь.
— Завтра я принесу сюда циновку, — сказал он.
Вдруг они оба застыли. В большом зале раздались голоса. Мужские голоса. Приглушенные. По плиточному полу зашлепали чьи-то сандалии. Кто-то открыл и затем закрыл дверь соседней комнаты. По полу протащили стул. Только один. Очевидно, второй человек остался стоять.
От соседней комнаты любовников отделяла только перегородка с дверью. В течение дня, без сомнения, писари ходили из комнаты в комнату постоянно.
Неферхеру потушил лампу. Погрузившись в темноту, они четко слышали каждое слово, произнесенное за перегородкой.
— Хорошо, дай мне этот флакон.
Секундой позже:
— Господин, ты знаешь, сколько ты мне должен.
— Пятьдесят медных дебенов.
— Но мы же договаривались о сотне дебенов!
— Пятьдесят, и даже этого много.
— Но, господин, ты же обещал!
— Что я обещал? Ты глух, ты плохо слышишь.
Молчание.
— Господин, я тебе продаю совершенный яд, который убивает за четыре или пять часов. Его невозможно выявить. Многие заинтересовались бы тем, как ты его используешь.
Молчание.
Затем тот же голос, голос продавца яда:
— Тем, как ты его использовал.
— И как же я его использовал?
— Господин, ты сам это прекрасно знаешь. Это благодаря мне регентом стала женщина…
— Ты говоришь вздор. Вздор! И ты смеешь мне угрожать, мужлан?
— Господин, даже такое ничтожество, как я, никогда так не поступит с человеком, который держит свое слово.
— Очень хорошо! Пятьдесят дебенов.
— Господин, этот яд очень трудно получить, мне его тайно привезли из страны Куш…
— Я могу привезти пять флаконов дурмана из Ливана по той же цене. Ты меня утомляешь.
Раздался звук отодвигаемого стула.
Затем глухой удар. Хрип. Упало что-то тяжелое. Меритатон сжала руку Неферхеру.
— Мокрица! — гневно воскликнул голос.
По звукам стало понятно, что по полу тащат тяжелое тело. Скрип. Пение лягушек стало громче. Без сомнения, открыли дверь, выходящую на берег реки. Запыхавшийся человек вытащил что-то наружу, и это что-то было, очевидно, трупом продавца яда.