Гнев Новороссии
Шрифт:
Буквально через пару дней военврач Новиков снова заколотил в дверь тюрьмы.
– Чего тебе?..
– Отведи к командиру.
Капитан-резервист в доме, отведенном под штаб, задал тот же вопрос.
– У вас есть пленный, снайпер Бек. Он уже одной ногой в могиле, и нога эта – гниет от гангрены. У него – сепсис, общее заражение крови.
– И чего ты хочешь?
– Ампулу обезболивающего, а еще лучше – наркотика, чтоб отошел без мучений.
– А говна на лопате?
– Слушай, капитан, но будь же ты человеком! У нас – трое твоих ребят, и их содержат в гораздо более человеческих условиях. Ты же знаешь!
– Тот снайпер
– Он – на войне! И убивать его право! Отнимать или даровать жизнь – привилегия снайпера.
– Этот Бек приехал к нам из Чечни, и мы его сюда не приглашали!
– А вас, бандеровцев, кто в Чечню звал, русских пацанов резать?!!
– Конвой, увести!
Под вечер капитан Национальной гвардии Украины сам зашел навестить узников.
– Эй, доктор! Выйди на минутку. Конвою – отойти, – командир передал ампулу и шприц.
– Что это?
– Омнопон [30] . Это все, что я могу сделать.
30
Препарат опиатной группы, синтетический аналог морфина. Используется в анестезии, подлежит строгому учету.
– Спасибо, капитан.
– Как он?
– Плохо. Не сегодня завтра…
– Коли. Отдашь мне использованный шприц и пустую ампулу.
– Сейчас.
Игла вошла в вену, и дурманящий препарат пошел по кровеносным сосудам, неся великий дар освобождения от боли и тревог… Сладостное забвение – это последний дар и последняя почесть воину. Рассвета Бек уже не встретил.
Еще через пару дней состоялся обмен. На блокпост привезли троих захваченных в бою нацгвардейцев. Кстати, выглядели они получше, чем русский офицер Константин Новиков. А молодой военврач наотрез отказался от обмена, если с ним не пойдут две женщины – представительницы Красного Креста.
Так что обмен произвели – «три на три».
– Здорово, чертяка! Вижу, ты времени зря не терял, Костя, вон – сразу двумя дамами обзавелся! – Юрий Гаврилович Авраимов сграбастал молодого и порядком осунувшегося военврача в медвежьи объятия.
Константин Новиков с удивлением узнал, что в плену он провел всего лишь полторы недели. Ему они показались годами! Первым делом после освобождения молодой хирург отмылся, отоспался, а потом и отъелся. После «щирого украинского гостеприимства» даже ужасные условия фактически отрезанного ото всех благ Славянска показались излишне комфортными!
Но сначала побывавшего в бандеровском плену русского офицера тщательно допросили контрразведчики Новороссии, заставляя вспомнить малейшие детали. Как ни был измучен Константин Новиков, но он понимал, насколько это важно, и постарался воспроизвести свое пребывание «в гостях» буквально по минутам.
– Хорошо, что ты, Костя, попал к Нацгвардии, да еще и командир попался не из особо злобных, – сказал капитан Асмолов. – Вот ежели бы ты оказался у карателей спецбатальонов «Днепр» или «Азов», тогда дело – труба!
– Это точно! – старший лейтенант Новиков был наслышан о нравах головорезов и карателей из «идейных» бандеровских фашистов.
«…В одном из домов с чердака «азовцы» выволакивают, заломив руки, несколько человек. Уложив их ничком во дворе, задержанных тут же начинают допрашивать. Руки у всех пленных связаны за спиной пластиковыми стяжками…
– Имя, быстро! Фамилия? Откуда? Ты стрелял? Где оружие? Ты, урод, отвечай! – вопросы сопровождаются пинками под ребра, зуботычинами, подзатыльниками и матом. Наиболее разгоряченные боем «азовцы» затрещинами не ограничиваются, отвешивая лежащим и стоящим на коленях пленным удары прикладами. Один из бойцов обещает «прострелить жопу» и направляет ствол автомата между ягодиц пленному.
– Так, здесь журналисты, камеры. Вы че, совсем охренели? А ну быстро беспредел прекратили! Допрашиваем, но в рамках, – командует ротный…
…Пленные заметно испуганы. Кроме впавшего в истерику парня, многие из них бледны как мел. От рыданий содрогается и лежащий ничком совсем юный мальчишка в грязном камуфляже. Его только что вывели из здания налоговой инспекции Мариуполя. Именно там шестеро боевиков ДНР держали в заложниках двоих молодых ребят, пытаясь обменять их на гарантии свободного отхода.
– Чего ты сюда приехал? Почему стрелял? – жестко спрашивает у парня один из командиров «Азова».
– Я не стрелял, не убивайте! Я из Володарки, а приехал сюда потому, что какие-то люди, говорившие на украинском, начали у нас в городе стрелять по нашим. Моего брата убили уже. Вот я и приехал сюда. Позвоните маме, – просит парень. Двумя минутами позже он называет свое имя – Сергей Мейснер. Ему всего-навсего 16 лет. До четырех лет он жил в Германии, а позже вместе с матерью переехал в Украину. Просит позвонить его маме, которая ждет сына домой.
К чести арестованных, некоторые ведут себя с достоинством и не боятся ни побоев, ни пули, ни тюрьмы. Тот пленный, которому поначалу обещали прострелить зад, откровенно отстаивает свою позицию и мотивы.
– К нам в Донбасс вы пришли с оружием в руках. Мы вас не трогали, вы первые начали, заставляете нас говорить на украинском. Я пришел сюда, чтобы остановить войну. Мне надоело смотреть, как славяне друг с другом дерутся. Но я тоже не стрелял. Я просто сюда пришел, чтобы морально поддержать ребят. И я не за Россию. Я просто не хочу, чтобы здесь бандеровцы были, – иногда переходя на крик, говорит лежащий лицом вниз мужчина средних лет»… [31]
31
Журнал «Вести Репортер» № 21 (39) от 20–26 июня 2014 года. Александр Сибирцев «Азов. Мариуполь. Зачистка: как и с кем воюет в Донбассе спецбатальон». Стилистика и орфография оригинала сохранены, курсив авторский.
Через несколько дней старший лейтенант Новиков узнал, что на тот блокпост, где его взяли в плен, была совершена атака диверсионно-разведывательной группы спецназа Новороссии. В результате этого блокпост был полностью уничтожен, а все находившиеся в тюрьме заложники – освобождены. Спецназовцы-патриоты Донбасса потерь не понесли. Зато захватили пленных.
Двое вооруженных до зубов бойцов притащили одного из них в приемный покой 4077-го отдельного медбатальона. Голова пленного была замотана бинтами. Подняв глаза, нацгвардеец увидал перед собой недавнего заложника.