Гнев Тиамат

Кори Джеймс С. А.

Алекс ничего не имел против мальчика. Он помнил себя молодым пилотом – так же пытался скрыть нервозность, заводя болтовню со старшими офицерами.

– Да, мы со стрелком чертовски давно знакомы.

– Вот забавно. Она здесь капитан, а вы все зовете ее стрелком. Она в каком была звании? В смысле раньше, на Марсе.

– В каком-то была, – ответил Алекс. – Для меня она всегда будет стрелком.

Каспар за разговором прогонял предполетную рутину, тихонько постукивая пальцами по экранам. По монитору Алекса бежал отчет о работе систем – каждая отзывалась зеленым светом, после чего Каспар переходил

к следующей, а окончательное добро давал Алекс. Второй пилот был внимателен и компетентен. Он серьезно относился к работе. И потому Алекс иногда мечтал добавить малышу лет тридцать – тогда можно было бы подружиться.

– Она не намекала, что за задание? – спросил Каспар, сбрасывая на экран Алексу инвентарный список боезапаса для повторной проверки.

– Двести болванок для рельсовой, восемьдесят рыбок для торпедных, все НДС светятся зеленым, полный запас… – Алекс вел пальцем по списку на экране. – Нет, она действует по старинке. Рот на замке, чтобы народ усердней потел на учениях.

– Подтверждаю, двести для рельсовой, восемьдесят торпед, полный боезапас ОТО, зеленый по всей панели, – отчитался Каспар. – Все так, но, я подумал, раз вы друзья, она могла вам кое-что шепнуть.

– Нет, не шептала. А я и спрашивать не стал бы. Мы знаем все, что нам необходимо знать, и с меня хватит. – Закончив проверку, Алекс развернул свое кресло к Каспару. – Нервничать – это нормально.

Каспар кивнул. Похоже, он нисколько не стеснялся обсуждения своих страхов. И стал от этого еще немножко симпатичнее. Хороший паренек. Алекс надеялся, что он выживет в этом деле с Лаконией, хотя у всех у них шансов было немного.

– У меня на Палладе был парень. То есть не то чтобы мой. Мы всерьез не встречались, ничего такого. Просто, когда забрасывали груз на станцию, я всегда его находил. Бен Ю. Он мне нравился.

В уголок глаза у него наплыла слезинка, но скатиться на щеку при четвертной тяге «Маятника» ей было не суждено.

– Он не успел эвакуироваться?

– Не успел. – Каспар вытер глаза. – Рассказывали, «Буря» так быстро превратила станцию в осколки, что никто и не узнал об атаке. Наверное, если уж умирать, то это не худший способ.

– Сочувствую, – произнес Алекс. У каждого на «Предштормовом» были свои причины ненавидеть лаконцев. У каждого своя история. И нечего им сказать, кроме как «сочувствую». Довольно неуклюжий ответ.

– Если дело обернется круто, – сказал Каспар, снова отвернувшись к экранам, чтобы повторить проверку, – ты имей в виду. За меня не беспокойся. Если эта здоровенная сволочь, «Буря», двинет на нас, у меня одна мысль будет: как пробить в ней дыру.

– Знаю, дружище, – сказал Алекс и, прежде чем отвернуться, потрепал паренька по колену. – Не сомневаюсь.

– Камал? – прозвучал голос Бобби в том ухе, куда был вставлен шарик интеркома. Бобби звала его Камалом, только когда он был в кабине и не один. Это означало – пора.

– Камал на летной палубе, кэп, – отозвался Алекс, выпрямляясь в кресле-амортизаторе. По шипению шарниров за спиной он понял, что Каспар тоже подтянулся. На «Предштормовом» даже амортизаторы чем-то напоминали змей.

– Прошу отчитаться о готовности-неготовности, – говорила Бобби. – «Маятник» может нас выпустить, ждем только вас.

– На

летной палубе зеленый свет, готовность по вашему приказу.

– Потрясающе, – заключила Бобби. – Ладно, ребятки, готовность доложена, говорит рубка. Слушайте хорошенько, повторять будет некогда.

* * *

Алекс терпеть не мог полета по баллистической. Без тяги ему оставались только возможности маневровых. А без активных сенсоров он чувствовал себя одноглазым.

Для такого большого корабля «Предштормовой» давал слабое радарное эхо. Какие-то составляющие обшивки поглощали сигнал или отражали его под углом к излучателю. Кроме того, он способен был по нескольку часов копить излишки тепла в прокладках и выпускать в поры своей шкуры водород, охлаждающий корпус почти до нулевой температуры. Если специально не искать, он выглядел лишь чуть-чуть теплее окружающего пространства, а на радаре давал эхо-сигнал как от спальной койки. Алекс еще помнил, как снабженный такими же устройствами истребитель прикончил его старый корабль – «Кентербери». Как было страшно, когда торпедоносец вдруг возник из темноты и дал залп. Теперь это, как видно, обычное дело. А все же Алекс мог себе представить, что будут ощущать их потенциальные жертвы.

– Одна минута, – доложил Каспар.

На сочувствие не оставалось времени.

– Подтверждаю, одна минута, – повторил Алекс и переключился на канал Бобби. – Кэп, шестьдесят секунд до старта. Ваши готовы?

– Ребятки пристегнулись, готовы прокатиться с горки, – ответила она.

– Принял, – сказал Алекс и стал смотреть, как сбегают к нулю цифры на экранном секундомере. «Три… два… один… старт».

– Старт, – произнес Каспар, и «Предштормовой» ожил. Включились экраны активных сенсоров и телескопическое изображение цели: жирного грузовика Союза перевозчиков под конвоем двух лаконских фрегатов. За грузовиком громоздилась туша Юпитера.

Вот этим, как сообщила перед самым заданием Бобби, и объяснялась вся предварительная секретность. Удача или неудача их атаки зависела от агентов сопротивления в команде грузовика: они должны передавать сведения о курсе корабля и времени его входа в систему Сол – все это в обход навязанного им лаконского комиссара. Для успеха атаки ее необходимо произвести, пока Юпитер заслоняет их от Земли и корабля класса «Магнетар» на ее орбите.

В подготовке было задействовано много участников, и каждая составляющая могла вдруг отказать, к тому же сама атака непременно выдала бы присутствие в Союзе шпионов. А вот если атака сорвется, «Предштормовой» просто залезет на свою койку в «Маятнике» и улетит на нем незаметно для команды транспорта и не выдав шпионов на грузовике.

Выигрыш стоил риска. Корабль шел прямиком с Лаконии и нес особый груз, связанный с каким-то секретным лаконским проектом, и запасные части для «Бури». Заговорщики надеялись добыть и те странные топливные элементы для лаконских кораблей – они больше нигде не производились, а запас на «Предштормовом» угрожающе близился к концу, как и боеприпасы для бортового оружия «Предштормового» и для силовой брони, которую носили боевики Бобби. Захват этого грузовика означал для подполья лучшее оружие и оперативные возможности – вероятно, на годы вперед.