Гнев. Счастье внутренней тишины.
Шрифт:
Мы не сооружаем защитные укрепления и не убегаем от страха и тупости, потому что понимаем, что все наши мысли и чувства пусты от самобытия. Поэтому нам не нужно защищаться. Мы можем стать даже еще более чувствительными, разумными и восприимчивыми. В этой ясности понимания проявляется знание о том, что все возникающее исчезает. Буддам известно об этом!
3. Пять препятствий
(буддистская летняя школа, 1979 г.)
В медитации человек постигает пять препятствий (Будда говорцл о пяти препятствиях на духовном пути: 1. желание (жадность, похоть), 2. недоброжелательность (гнев), 3. тупость (вялость, лень), 4 беспокойство (возбуждение) и тревожность, 5. скептицизм, сомнения - прим. ред.). Когда вы сталкиваетесь с каким-то
Мы находим тонкие способы реагировать отвращением на то, что нам неприятно, и не склонны откровенно признавать свои намере, ния. Мы привычно пытаемся устранить, стереть то, что нам кажется неприятным. До тех пор пока мы будем поступать таким образом, у нас не будет самадхи, концентрации. Только когда отсутствуют пять препятствий, или мы уже не привязаны к ним, мы обретаем душев. ный покой, иначе говоря сосредоточенное сердце.
Мы можем проникнуть в препятствие, только когда оно по. настоящему возникает, тогда у нас может случиться проблеск пр0. светления. Наверно, вы уже заметили, что можете посещать духов, ные лекции, на которых вас учат ясно понимать Дхамму, но вы все равно гневаетесь, пугаетесь или желаете заполучить ту или ину^
щь. Когда возникает настоящая ситуация, вы не внимательны. Вы склонны сопротивляться, возмущаться или осуждать.
Первый год своего ученичества я провел в монастыре на северо-токе Таиланда. Мне не дали никаких заданий, я должен был про-
жить в небольшой хижине. Монахи каждый день приносили мне оду.Я не говорил на тайском языке, и ни один монах не говорил по-
пийски, поэтому я ни с кем не разговаривал. Моя чувственная вфсра не испытывала сильного воздействия окружающего мира, и Ю-заотупения чувств я ощутил в себе глубокий покой. Во мне царица безмятежность, и я даже обретал состояния блаженства и экс- ШЛ.Я сидел на пороге моей маленькой хижины, и из моих глаз лилии, слезы из сострадания к комарам, которые кусали меня. Я мог думать на абстрактные темы - например, обо всех наделенных чув-
5нами существах вселенной. При этом я ощущал волну любви ко ем существах мира. Я даже простил своих врагов, всех людей, ко-ГОрмс заставляли меня в прошлом страдать. Я мог позволить себе |Слаждаться своими высокими чувствами в отношении «всех су- Нртв»главным образом потому, что мне не приходилось жить с
«л\\.Однажды я поехал в консульский отдел продлить визу. Мне при- рсьехать в местечко, которое называется Нонг Хаи. Оно распо-Цдксно на реке Меконг, за которым уже виднеется Лаос. К тому мо-нту я сильно развил свою чувствительность, поэтому по дороге в ^ВД лучше прежнего осознавал жизнь. Я видел на лицах людей Втьгрусти и страха. Когда я вошел в кош ору, то почувствовал, щвменя летят свинцовые стрелы ненависти. Позднее я узнал о "\ЩЧто главный монах провинции позвонил этим чиновникам и Ьазнымтоном потребовал продлить мне визу. Но согласно зако- шдолжен был пройти определенную бумажную процедуру, по-н^Ш чиновники почувствовали, что с ними обошлись несправедли-шН| результате они стали ощущать по отношению ко мне столь ^оеотвращение, что просто отказали мне в визе. Я очень сму-р, поскольку мой уровень осознанности был высок. Мое чувство кжой любви ко всем существам мгновенно улетучилось. В"даявозвратился в монастырь, во мне кипела целая буря силь-""И*УВСТВ- Я пошел в свою хижину и целых три дня успокаивал .....I ум, который очень возбудился, когда я разговаривал с чинов-
^^tMK.
^устя несколько месяцев я очень полюбил отшельническую В таком
ет покой, так приятно жить на лоне природы. Даже комары, которые вы считаете отвратительными существами, на самом деле не так сильно досаждают, как люди. На самом деле, искусство совместной жизни с другим человеком гораздо более сложное, чем искусстве, жизни в окружении комаров.
Я очень привык к своему образу жизни, но через несколько месяцев мне пришлось поехать по делам в Бангкок. Я помню, как ехал в поезде из Нонг Хаи в столицу. Я не хотел ни с кем говорить. Прежде я просто сидел в своей хижине и тешил себя великодушными мыслями о помощи всем существам, о том, как прекрасно посвятить свою жизнь благу всех наделенных чувствами существ, я думал о Дхамме и Будде. Меня охватило пьянящее чувство блаженства. «До чего же замечательное у меня состояние!» - думал я. Но такое состояние мгновенно слетело, стоило мне вступить в грохочущий, суетливый и неприятный город, буквально через полчала мой ум был сильно смущен.
Подобные переживания научили меня тому, что путь к просвет лению не предполагает, что непременно нужно закрываться от всего неприятного. Напротив, следует пытаться понятьвсе, что мы считаем неприятным или трудным. Эти конкретные состояния призваны преподать нам урок. И не важно, что нам неприятны обстоятельства, в которых мы оказались, что мы хотим жить в других условиях. Все равно подобные обстоятельства будут то и дело настойчиво возникать в нашей жизни до тех пор, пока мы не поймем и не перерастем их.
Скоро после той поездки в Бангкок пришел конец моей отшельнической жизни. Я собирался принять монашество и жить вместе с моим мастером Аджаном Ча в монастыре, где мне не будет доступно счастье аскетической практики. Мне предстояло жить в обществе монахов и исполнять свой долг, выучить все правила монашеской дисциплины и жить под чьим-то руководством. К тому времени я решился принять монашеское посвящение. Я понял, что хочу для себя именно такой образ жизни. Разумеется, я больше не нуждался в экстатических, блаженных состояниях, которые исчезли сразу же, стоило лишь возникнуть пустяковому затруднению.
В монастыре Аджана Ча, который называется Ват Па Понг, мне постоянно что-то досаждало. Благодаря разным досадным недоразумениям я получил возможность научиться преодолевать Пять Препятствий. В других монастырях Таиланда, в которых мне довелось жить, монахи, узнав о том, что я приехал с Запада, сразу же предоставляли мне все самое лучшее, что было у них. Я мог отлынивать от работы и прочих мелких обязанностей, которые должны
urn выполнять другие монахи. Например, я мог просто заявить:
ейчас я особенно глубоко медитирую. У меня нет времени подме-i .11 ь пол. Пусть этой работой займется кто-нибудь другой. Я серьезно практикую медитацию». Когда я приехал в монастырь Ват Па I 1онг, монахи стали говорить: «Он приехал из Америки. Наверно, он in- сможет есть то же самое, что и мы». Но мастер Аджан Ча отрезал: «Пусть учится». Мне предложили хижину, а я попросил другое жи-
, которое мне больше приглянулось, но Аджан Ча и на этот раз hi непреклонен.
Мне пришлось вставать в три часа утра, петь мантры и медитировать. Мы также читали Винаю(правила монашеской жизни). Эта книга читалась на тайском языке, который я поначалу совсем не понимал. И даже когда я выучил этот язык, мне все равно было мучи-и-цьно скучно слушать эту книгу. Например, нам говорили, что, если монах порвал робу на определенном расстоянии от каймы, он Обязан зашить прореху до рассвета. Я при этом думал: «Я принял монашество не для такой чепухи!» Я завяз в мелочных правилах монашеской жизни и пытался выяснить, располагается прореха на моей робе выше четырех дюймов от каймы или нет, следует ли мне спешно штопать робу, пока еще не наступил рассвет. Или нам читали о том, что подстилка для сидячей медитации должна быть опре-