Гнездо «дождливой ласточки»
Шрифт:
Хочу поделиться информацией и об открывшемся недавно в Чунцине самом большом в мире четырехэтажном общественном туалете, рассчитанном на тысячу «посадочных и стояночных» мест. Говорят, что там представлены писсуары всех возможных размеров и форм, в том числе в виде крокодильих челюстей. К счастью, туда нас не повели, так как я боюсь даже подумать о результатах встречи упомянутого выше товарища с целой бригадой «дядек-массажистов».
Поездка запомнилась, прежде всего, обретением новых друзей, с которыми я до сих пор перезваниваюсь и встречаюсь. Надеюсь, что и журналистам несколько дней проведенных в Пекине и Чунцине доставили удовольствие.
Любимое занятие
Согласно моим наблюдениям, китайцы больше всего любят два занятия – кушать и зарабатывать деньги. В этой связи, не затронуть тему китайской кухни, совершенно невозможно. Я не знаю, что и как едят китайцы дома, несмотря на то, что несколько раз пытался это выяснить у своих друзей из этой страны. Безусловно, что-то едят, но обсуждать это с иностранцем им, видимо, настолько неинтересно, что никакой полезной информации я так и не получил.
Другое дело – рестораны, которые в китайском образе жизни играют огромную роль. Туда ведут иностранных гостей, там же отмечают повышение по службе, играют в карты и маджонг. Ресторанов огромное количество и, как правило, они представляют собой несколько общих залов, размещенных на двух-трех этажах здания. На каждом этаже расположено также множество отдельных кабинетов на 6—12 человек.
В провинции Сычуань, где географически расположен Чунцин, очень популярны рестораны в стиле «китайский самовар». Простейший вариант его заключается в следующем: посреди стола, в специальной нише, монтируется газовая горелка, роль которой прежде выполняли раскаленные угли. Сверху устанавливается котел, разделенный на две части перегородкой. В одну его часть наливают куриный или овощной бульон, с добавлением жгучего перца чили, а в другую – тот же бульон, но уже без перца, предназначенный, обычно, для иностранцев. Стол вокруг котла заполняется множеством тарелок с тонко нарезанным мясом разных видов, а также, всевозможными продуктами, среди которых встречаются как знакомые и привычные – грибы, мелкая рыбешка, креветки, сладкий и обычный картофель, овощи, так и экзотические – желированная телячья кровь, корень и прочие части лотоса и некое подобие пиявок. Сидящие за столом, кладут в котел с кипящим бульоном те продукты, которые им более симпатичны и ждут до готовности, надеясь, что более ловкий сосед не успеет первым выхватить своими палочками лакомый кусочек из общего котла.
Говорят, что во время эпидемии птичьего гриппа из соображений гигиены вместо одного котла на стол ставили несколько индивидуальных котелков, но для китайцев такое подход не традиционен, а значит, плох. Дело в том, что они любят в знак уважения самостоятельно достать из общего котла какую-нибудь «вкуснятину» и либо положить ее вам в рот, либо, как минимум, на вашу тарелку. Да, забыл сказать, что после выемки из котла готовые тефтели, креветки или иные продукты положено окунать в соус и потом уже класть себе в тарелку. Сам соус, на основе, например, кунжутного масла вы создаете самостоятельно, творчески добавляя в него толченый чеснок, соль, резаный укроп, лук или какие-нибудь приправы по вашему вкусу.
Продукты подаются всегда исключительно свежие, более того, в одном из ресторанов, специализирующемся на «китайском самоваре» в шанхайском стиле, нам подали живых креветок и моллюсков. Никто, разумеется, не требовал от нас употребить их сырыми, просто официант лично окунал их в кипящий бульон, позволяя морским «гадам» находиться там не более пяти-десяти секунд. Прямо скажу, эти креветки разительно отличались по вкусу от привычных для нас варено-мороженых морепродуктов из московского супермаркета. В этом же ресторане, кстати, было англоязычное меню, на первой странице которого, было жирным шрифтом написано «Wild bacteria». Что имелось в виду осталось тайной.
Имеется множество вариантов «китайского самовара» (по-английски «hot pot») – монгольский, тайваньский, шанхайский, но основной, все же, классический сычуаньский. Процесс употребления пищи в «самоварных» ресторанах требует особой сноровки в обращении с основными аксессуарами, особенно палочками. В некоторых из них выдают даже специальные клеенчатые передники, которые защищают галстуки и рубашки гостей.
В китайской кулинарной культуре очень мало внимания уделяется десертам. Как правило, все ограничивается крупно нарезанными яблоками и апельсинами или кондитерскими изделиями на основе риса. В то же время встречаются такие экзотические блюда, как, например, кексы с начинкой из красных и зеленых бобов или редиса. Вкус этих «деликатесов» соответствующий.
В Чунцине мне довелось как-то попробовать «сок» из красных бобов, естественно, не по личной инициативе, а по настоятельной просьбе радушных хозяев, уверявших, что это чрезвычайно полезный напиток. Честно говоря, я поверил им без дегустации, но этого оказалось недостаточно. Отвратительное на вид бурое месиво оказалось таким же и на вкус, и я еще не раз потом думал, а чем же такой напиток надо заедать? Эти размышления продолжались до Тайваня, где меня угостили мороженым из батата (сладкой картошки). Вот тогда-то я и понял – тем, кто хочет в полной мере ощутить неповторимый колорит китайской кухни, следует не торопясь выпить стакан бобового сока и заесть его шариком картофельного мороженого.
В Китае очень популярен уличный фаст-фуд. По вечерам толпы жующих людей бродят по центральным улицам, останавливаясь лишь затем, чтобы купить что-нибудь из еды. Иногда это нечто узнаваемое, например, деревянная шпажка с зажаренными на угольях скорпионами, а иногда приходится гадать. Как-то в Чунцине, на одной из улиц старого города я увидел торговца, продающего большие куски чего-то трясущегося, как фруктовое желе, но при этом мрачного, черного цвета. Возможно, это и было желе, ну, например, с добавлением чернил каракатицы…
Обычно, на улице продают все, что может быть употреблено в пищу в сыром, вареном, жареном или каком-либо ином виде. Причем, как правило, еду покупают для того, чтобы употребить ее незамедлительно, а вовсе не отнести домой. Точки продаж безошибочно узнаются по «аромату». Стоит в том же «старом городе» Чунцина повернуть на узкую улочку, ведущую к реке, как следует ошеломляющий удар по обонянию.
Интересной разновидностью «любимого занятия» является питание в поездах, а также на вокзалах и в аэропортах. На железнодорожных вокзалах расположены бойлеры с кипятком для заварки всевозможных «дошираков» и «роллтонов». Все путешествующие носят с собой небольшие термосы с зеленым чаем и запивают им то, что удалось взять из дома или купить на вокзале. Так, я наблюдал как-то за поведением семьи из трех человек – женщины средних лет и двух ее дочерей старшего школьного возраста. Так вот, за время двухчасового путешествия на поезде они три четверти всего времени безостановочно ели – сначала лапшу из пластиковых мисок, потом помидоры черри, потом какие-то орешки. И так в разных комбинациях всю дорогу.
В связи с тем, что многие продукты не имеют аналогов в Европе, спрашивать о том, что вам подают, практически бесполезно. У нас с Линь как-то разразился «принципиальный» спор об одном фрукте, размером примерно со среднюю сливу, ярко-зеленого цвета и с косточкой внутри. По вкусу, кстати, трава травой. Я, тогда еще недостаточно опытный, спросил, что это, и получил недоуменный ответ: “ Как что? Это же фенек!». Детское увлечение Майн Ридом подсказывало мне, что «фенек» – это маленькая лисица, живущая в пустынях Северной Африки, но Линь со мной категорически не согласилась. Путем дальнейших согласований и уточнений нам все таки удалось прийти к единому пониманию звучания исследуемого плода, как «финик». Дальше наш диалог развивался следующим образом: «Это не финик! Что я, фиников не видел?» «Нет, финик! Просто он незрелый». Однако незрелые финики я пробовал в Египте, и потому уверенно ответил, что это и не он. Тогда Линь сразила меня ответом: «Это китайский незрелый финик!», на что возразить было уже нечего.