Гномий Клинок
Шрифт:
— Нет, эльфы! И ты, зараза, даже не предупредил!
— Мог бы и сам догадаться! Если уж влез в шкуру гнома…
— Да не похож я на гнома! А тут — один в один, как в книгах пишут и в сказках рассказывают. — Элан покосился на лёгкие фигуры, неслышно скользящие по сторонам в почтительном молчании — что бы не нарушать покой хранителя.
— Всё верно, ты гном лишь наполовину. Слишком много роста, костей, мяса — короче, великоват ты для гнома. Зато мне под стать, а для хранителя, по моему, это самое главное.
Меч самодовольно замолчал, а Элан, поколебавшись, обратился к старшему из провожатых:
— А как вы меня узнали?
Тот, не прерывая движения, пожал плечами и ответил певучим, нежным голосом, от которого щемило сердце:
— Мы никак не могли тебя узнать, повелитель, потому что ты никогда не встречался с народов аллорнов. А вот кристальный пепел не раз видели глаза перворожденных, хотя чаще это было на поле битвы…
Элан не сразу понял смысл сказанного, но потом резко остановился, заставив эльфов замереть в тревоге, оглядывая окрестности — в чём причина задержки?
— Вы… Вы выступали против хранителей?
— Мы — перворожденные! — Пожилой эльф гордо поднял голову, — Знаешь ли ты, что это значит, человек?
— Что вы — одна из первых рас, появившаяся в нашем мире, то есть в мирах…
— Мы не просто появились первыми. Нас создал лично творец — и мы видели, как был сотворён этот мир!
— Ага, а ещё — как он был придуман… — Ехидности у меча было хоть отбавляй. Эльф, к которому, по всей видимости, и предназначалась реплика, помолчал, потом нехотя поправился:
— Мы видели окончание сотворения мира…
— Это ближе к истине. Будь с ними поосторожней — своими речами о величии предков они достанут любого!
— Мы видели, как создавался ты, осколок! — Эльф возмущённо прижал уши к голове, сразу приобретя хищный облик.
— И видели — почему! Однако ничего не сделали. Хотя нет — делали, и столько всего! То же власти захотелось?
Почему-то пожилой эльф сразу успокоился и грустно улыбнулся:
— Аллорнам власть не нужна. Нам нужен был мир. Да, мы хотели, что бы нас уважали — но не стремились стать пастырями народов. Создавая вселенских надзирателей, Творец совершил ошибку.
— Вы имеете в виду триединого? Тогда почему вы не попытались меня уничтожить?
— Бывают времена, когда большее зло затмевает собой меньшее. — Пожилой эльф задумался и ничего не говорил, пока не показались кроны Эльдаксила — последнего города народа аллорнов.
Огромные, величественные деревья взметались ввысь на сотни метров, сполна вознаграждая Элана за прежнее разочарование. Пышные кроны раскидывались вокруг, похожие на залитую солнцем зелёную радугу — непостижимым образом листья густых крон не задерживали солнечный свет, оставляя его достаточно, что бы дать жизнь и своим собратьям внизу. Эта гармония роста, зелени и света, была совершенно другой, непохожий ни на один виденный землянином лес — словно деревья вдруг обрели какой-то сострадательный разум и принялись заботиться друг о друге и окружающем мире. И при этом стали неплохими скульпторами, формируя из ветвей и листьев коридоры, залы и величественные лестницы. Элан и сам не заметил, в какой момент он начал подниматься вверх, уходя от земли — просто бросив один случайный взгляд в окно, он увидел переплетение ветвей — и зелёную молодую поросль внизу, за ними.
— Вы боитесь высоты, повелитель? — Поддержав хранителя за руку, невзначай поинтересовался один из провожатых.
Элан хотел поблагодарить за заботу, однако меч ощутимо хмыкнул, заёрзав в спине — и человек ощутил скрытую издёвку сочувственных слов.
— Имей в виду, эльфы до 200 лет вообще не допускают своих детей до разговоров с чужаками, занимаясь совершенствованием их личности. Их учат, развивая тело и дух — причём упор на второе. Самое главное оружие любого из перворожденных — внутренняя гармония, позволяющая не только наиболее полно и мощно реагировать самому, но и изучать несовершенство окружающих. Любая слабость твоего противника, вовремя замеченная и использованная, даёт больший эффект, чем самое мощное заклинание, чем самый превосходный клинок. Их учат этому сотни лет — так что будь готов к тому, что любая твоя эмоция, любая твоя мысль не останется незамеченной ими. Аллорны всегда были наиболее опасными противниками — и могут оказаться самыми ценными союзниками. Если, конечно, удастся заставить их нарушить добровольное одиночество и покинуть свои леса…
Ветви коридора неожиданно разошлись в стороны, и изумлённый хранитель увидел величественный зал, огромный, полный неземной красоты и какого-то внутреннего сияния. Пол, сложенный из плотного слоя листьев, изогнутых в причудливой мозаике, был идеально ровным и гладким. Стены, в которых виднелись стволы деревьев, обступивших эту причудливую поляну на высоте полёта стрелы от земли, были отполированы осторожными прикосновениями — и создавали впечатление причудливых картин в обрамлении самых юных и трепетных листьев, светившихся тем нежным светом молодой листвы, который по весне заставляет быстрее биться сердце. Эльфы не использовали для украшения своих жилищ ничего, кроме листьев и веток — но какие самые необычные картины рождали сочетания оттенков зелёного и коричневого, как плавно цвета изменяли свои оттенки! Всё это было не мёртвым и статичным, а живым — и пролетающий ветерок мог, потрепав панно на стене, открыть потрясённому взору другую, новую картину, скрытую под прежней, но оттого не менее прекрасную. И кругом были эльфы — в удобных, свободных одеяниях нежно-зелёного цвета, они стояли по всему залу, почти незаметные в своей неподвижности — и все их взоры были устремлены на человека.
— Хранитель фиолетового предела, Элан — и его меч, ` , кристальный пепел!
Усмехнувшись, землянин нарочито неторопливо наклонил голову: тысячи мельчайших волосков на его шее разошлись — и возникла рукоять меча в виде головы дракона. Хранитель аккуратно потянул её вверх — фиолетовое сияние окутало его, и волны бурлящих искр замелькали по залу, заставляя невозмутимых эльфов отшатываться, уходя в сторону. Наконец хранитель резко поднял меч над собой — и кристальный пепел засверкал, ловя потоки солнца — и все его грани отражали лучи боготворимого эльфами светила, что бы потом, добавив что-то своё, тысячами зайчиков разбрызгивать их по всему залу.
— Хорошо, ты доказал своё право называться хранителем предела. А теперь иди, представься повелителю эльфов — тому, что стоит в противоположном конце зала. И постарайся поменьше говорить — каждый твой жест, каждое слово изучается сотнями очень внимательных глаз. Всё, что им нужно знать, мы уже сказали.
— Они не враги, они — союзники. — Возразил мечу Элан, стараясь идти как можно более торжественно. — Если они захотят узнать что-то обо мне — я расскажу им сам.
— Это пока — буркнул меч и больше не вмешивался.
— Повелитель аллорнов, светоч листвы, сиятельный Улаьайн!
Навстречу хранителю встал… Самый молодой из виденных им эльфов. После разговора о эльфийском обучении, землянин готовился увидеть скорее седовласого старца и невольно смутившись, поклонился, стараясь скрыть удивление — однако по улыбкам стоящих вокруг понял, что скрывать что-либо бесполезно.
— Твоё сиятельство, я не ожидал, что ты так молод. — Элан внезапно почувствовал горячую злость, которая уже не раз помогала ему — хотя и вызывала удивление. Кто они такие, эти эльфы, что могут хихикать над простым человеком?