Год активного солнца
Шрифт:
Эльдар понял, что звонят ему, нехотя поднялся и отобрал у Резо трубку.
— Что случилось? — не мешкая взял он быка за рога.
Лицо его помрачнело, и он снова взглянул на часы.
— Ладно. Через час, максимум через полтора я буду у вас. Уложите больного на спину и постарайтесь, чтобы он не двигался.
Эльдар медленно опустил трубку на рычаг.
— Везет, ничего не скажешь.
— Что случилось?
— Больной очень плох, инфаркт, по всему видать… А селение это у черта на куличках… И добраться до него непросто.
— Хочешь, я поеду с тобой?
— Я-то не прочь, но не советую.
— Ты
— Ничего страшного. Мы по дороге поболтаем. Бог знает сколько лет мы не виделись.
— Воля твоя, только, чур, потом на меня не пенять.
Микроавтобус «скорой помощи».
Шофер сидит впереди, место рядом с ним пустует. Я и Эльдар устроились в салоне, где положено лежать больному.
После первого километра мы свернули с шоссе и стали взбираться в гору.
Дорога разбита, машина то и дело подскакивает на ухабах Только теперь я начинаю понимать, насколько опрометчиво было мое решение. Легкость и бодрость, сообщенные моему телу вином, исчезли без следа. Веки у меня слипаются, наваливается сон. Усталость взяла свое. Как же утомлен должен быть человек, чтобы заснуть, невзирая на тряску, выворачивающую все внутренности.
Микроавтобус, кряхтя и надрываясь, лезет в гору.
Почему я вызвался ехать в такую даль? Может, мне показалось романтичным посреди ночи забраться в это поднебесное селеньице и прийти на помощь человеку, оказавшемуся в беде? А может, я просто соскучился по горам? Ни то, ни другое. Просто Резо был так взвинчен, что мне не хотелось оставаться с ним с глазу на глаз и спорить. Мне подумалось, что, может, оказавшись в одиночестве, он немного успокоится. Впрочем, когда это я успел подумать обо всем сразу? Когда я предложил Эльдару поехать с ним, у меня даже в мыслях не было ничего подобного. Выходит, я загодя решил то, что сначала должен был обдумать, а потом уже решить. Наверное, мое существо было психологически предуготовлено к принятию такого решения. Видно, мой организм интуитивно почувствовал, что должно было прийти мне в голову минуту спустя и как я должен был действовать.
А веки слипаются. Сну, властно подмявшему меня, нипочем тряская и ухабистая дорога.
— Осталось совсем немного. А я ведь предупреждал тебя, не надо было тебе со мной ехать.
В салоне темно, но наметанный глаз Эльдара отлично видит, в каком я состоянии.
Я энергично мотаю головой, стараясь стряхнуть и отогнать от себя прилипчивую дремоту.
Машина с натугой ползет вверх.
В свете фар на мгновение сверкнули глаза дикой кошки.
— Как ты думаешь, что стряслось с Резо? Что выбило его из колеи? Он набрел на какое-то старое дело?
— Он молод, и кровь у него бурлит. Он пока еще не усвоил одной простейшей истины — бороться со следствиями не имеет никакого смысла. Коль скоро наш прокурор решил стать защитником правопорядка и справедливости, пусть он борется с причинами преступлений, а не со следствиями.
— И все же, какое дело он выкопал из архива?
— Года три назад в километре от райцентра на шоссе возле ресторана машина насмерть задавила пьяного. У Резо возникло подозрение, что человека этого убили его сотрапезники, а машина переехала труп уже после смерти.
— Мой брат пришел к подобному выводу сам, или его кто-нибудь навел на эту мысль?
— Понятия не имею. Я его не спрашивал.
— Но есть ли основания для подозрений?
— Вполне возможно, что есть, но доказать что-либо очень трудно. С тех пор много воды утекло — шутка ли, три с половиной года. В свое время все завершилось без особых осложнений. Ни у кого не возникло и тени сомнений. В деле лежит заключение эксперта, подтверждающее, что смерть наступила в результате наезда машины. Убийца с места преступления скрылся, и обнаружить его не удалось. Следствие не смогло установить ни тип машины, ни ее номер. Дело закрыли, и убийце все сошло с рук.
— Кто был убитый?
— Главный винодел соседнего района Анзор Джавахадзе, В наш район он наведался к друзьям. Он сильно выпил, сказал, что выйдет на воздух. Вышел, но назад уже не вернулся. Он направлялся по дороге к райцентру, наверное в гостиницу. Когда его подвыпившие дружки спохватились, что гость в ресторан не вернулся, было уже поздно. Они бросились искать его и нашли мертвым на дороге. Машина сначала отбросила его в сторону и лишь потом переехала.
Молчание.
Я закурил.
— И мне дай.
При свете спички мне бросились в глаза багрово-сизые щеки моего однокашника.
— Если Джавахадзе — так, кажется, звали убитого? — и впрямь переехала машина, что же тогда взбудоражило весь район?
— Кто знает! Может, твой брат и прав. Может, Анзора Джавахадзе и впрямь убили, а потом убийцы искусно замели свои следы? Повторяю, вполне возможно. Однако ворошить это дело теперь бессмысленно. Люди давно уже и думать забыли об этой истории. Все успокоилось, уладилось, вошло в свою колею. Новые треволнения и заботы никому не нужны.
— А то, что убийца остался безнаказанным?
— Убийца? А разве мы установили, что Анзора Джавахадзе убили?
— Допустим, что это так.
— Само слово «допустим» едва ли не исключает версию об убийстве!
Пауза.
— Ты когда-нибудь видел, как взрывают скалу динамитом? — неожиданно спросил Эльдар.
— Видел! — с изумлением ответил я. Признаться, вопрос друга показался мне неуместным.
— А ты наблюдал, как после взрыва летят камни?
— Да!
— Так вот, камни катятся довольно долго, их грохот разносится далеко окрест. Одни обломки застревают наверху, другие срываются вниз, третьи погребает лавина, а иные вообще летят в сторону. Но в конце концов каждый из них находит свое место, и каменная лавина затихает. Не правда ли?
— Правда.
— Как только каждый камень обретет свое пристанище, равновесие и порядок восстанавливаются. Камни укрепляют друг друга. Но ни до одного камня нельзя дотрагиваться. Особенно опасно хвататься за крупный камень, который поддерживает сотни других, поменьше. Он — их стержень, основа. Ты только представь, что повлечет за собой подобное действие…
— Представляю! — отзываюсь я в темноте.
— К сожалению, этого-то и не может представить твой брат. Если Анзор Джавахадзе и вправду был убит, тронуть теперь его убийцу — значит изменить порядок множества камней. Многие из них неминуемо скатятся вниз, а другие, даже оставшиеся на своих местах, основательно потрясет и залихорадит.