Год активного солнца
Шрифт:
— Теперь ему понадобится много денег. В семье-то, наверное, никаких накоплений нет?
— Эх, да что у него может быть? Он один кормил всю ораву!
— В цехе соберем что-нибудь.
— Завтра сделаем. Сегодня не до того было.
— Кто сколько может, пусть столько и внесет. Упрашивать не надо. А моя доля вот!
Леван достал толстый конверт и отдал Арчилу. Мастер, не открывая конверта, понял, что денег много.
В коридоре показался главный врач. Леван оставил Арчила и пошел ему
— Очень вас прошу, ничего от меня не скрывайте. Как дела? — спросил Леван тихо, чтобы не услышала жена Лексо.
— Пока трудно что-нибудь сказать. Может быть, удастся избежать ампутации.
— Доктор, если нужна какая-нибудь помощь, я сделаю все, только скажите… Может быть, из Тбилиси нужно пригласить кого-нибудь?
Главный врач улыбнулся, похлопал Левана по плечу.
— Не беспокойтесь, обойдемся своими силами, — и вошел в палату.
Леван остался в коридоре. К жене Лексо он подойти не решился и сказал Арчилу:
— Я уйду, если что понадобится, сообщите сейчас же. И вообще, позвони вечером обязательно.
Арчил кивнул.
Хидашели повернулся и встретился глазами с испуганным мальчиком, старшим сынишкой Арчемашвили. Хотел что-то сказать, но никак не мог вспомнить его имя. Растерянно глядя на мальчика, он постоял немного, а потом быстро направился в комнату дежурного врача.
— Можно мне позвонить?
— Звоните.
Хидашели набрал номер Важа Двалишвили.
Леван молча сел за стол. Ребята тоже молчали. Только Важа попросил жену, чтобы она принесла Левану большой стакан.
— Покрепче ничего нет? — спросил Леван хозяина, поглядев на вино.
— Сейчас будет. Медико! — окликнул жену Важа.
— Ради бога, не надо, и так хорошо! — Леван взял стакан, медленно выпил и сразу же налил второй и снова выпил до дна. Потом съел немного мяса.
— Как он? — спросил наконец Важа.
— Наверное, не ампутируют. Даже не наверное, а точно знаю, что не отрежут. Но работать не сможет. Останется калекой. Дай еще выпить.
Важа схватил бутылку, наполнил стаканы и начал:
— За этого несчастного человека…
— Прошу тебя, прекрати, пожалуйста, не могу… — прервал его Леван.
— Да какой я вам тамада! Пейте за что хотите! — Важа разбавил вино нарзаном.
Резо Кавтарадзе курил папиросу за папиросой. Видя печальное лицо Хидашели, он подумал: «Кажется, лишнее я сказал».
— Теперь не время тостов. Но выпить надо, — предложил он и поднял стакан.
Бутылки опустели. Важа принес из кухни новые. Леван пил жадно и скоро охмелел. Он очень устал за этот день, и нервы, видно, сдали.
— Мне мальчишку жалко. Он так прильнул к матери и такими глазами смотрел, — произнес он.
Резо тоже был пьян, и ему почему-то показалось, что голос Левана Хидашели звучит фальшиво. Он вдруг обозлился, посмотрел в глаза другу и процедил:
— Жалко, что ты раньше не заметил этого мальчика. Тогда, может быть, не переполовинил бы кусок его хлеба.
Леван так ударил кулаком, что черная сковородка с остатками мяса подпрыгнула на столе.
— Считай, что ты ударил меня! — прохрипел Резо и хотел было вскочить.
Но Важа поднялся первым и толкнул друга на место.
— Тсс! А ну, успокойтесь. Медико! — крикнул он. — Ты, кажется, собиралась в кино!
Медико поняла, что их нужно оставить одних. Моментально переоделась и ушла. Важа закрыл двери изнутри, снова сел за стол и сказал Резо:
— Ты сейчас пьян, сам не понимаешь, что болтаешь.
— Ты сам пьян.
— Я не знаю, кто из вас пьян, а кто трезв, но чтобы этого я больше не слышал! — не поднимая головы, твердо сказал Хидашели.
В его голосе сквозила угроза.
— Пусть испугается тот, кто тебя боится. А я все, что думаю, скажу тебе в лицо. В другое время, Леван, ты бы этого не сделал. Не погубил бы человека. Но сейчас ты испугался. Да, испугался, что тебе не дадут Героя!..
Леван побледнел, вскочил со стула и ухватил Резо за рубашку так, что пуговицы отлетели и запрыгали по полу.
— Ты сейчас в стельку пьян. Эти слова ты мне повторишь завтра, слышишь?! Завтра, когда ты будешь трезвый. И тогда я знаю, как быть! — Леван отпустил его.
— В любое время повторю! — Резо уходил из комнаты, пошатываясь. — Когда хочешь, тогда и повторю, слышишь? — кричал он, вцепившись в дверь.
Нодар взял его за шиворот и с трудом вытолкнул из комнаты. Из прихожей еще долго доносилась ругань Резо.
Важа закрыл дверь, вернулся к столу и вытер пот со лба. Леван сидел, опустив голову.
Важа палил ему вина, но Леван отставил стакан в сторону.
— Не хочу больше. Вот коньяку бы я выпил…
— Да ты что, разве это вино можно коньяком портить? Но если хочешь, сейчас принесу.
— Сколько времени?
— Еще рано, да я через двадцать минут вернусь.
— Нет, лучше поедем ко мне. У меня есть коньяк.
— Да я принесу сию минуту…
— Лучше на воздух пойдем, душно здесь.
Леван вышел первым. Важа закрыл дверь и ключ спрятал у пожарного крана.
— Как ты думаешь, ушли они? Мне сейчас не хотелось бы снова встретить Резо, — сказал Леван.
— Наверное, ушли. Ты все-таки подожди здесь, я погляжу.
Важа сбежал с лестницы и вышел на улицу.
Вскоре он позвал Левана.
Леван сел за руль, Важа устроился рядом с ним. Через полчаса Хидашели остановил машину у своего подъезда, достал ключ и про тянул другу.