Год Быка
Шрифт:
Наверно помогают наркотик и анестезия?! – решил танцующий Платон.
И только излишне общительная за столом Татьяна так и не смогла больше выйти из руководящей и направляющей роли, даже до ветру, больше не вставая, выдержав, просидев на диване весь остаток праздничного вечера.
Зато не выдержал даже хозяйский чёрный кот, неожиданно вышедший к гостям, ища хозяйку. Но та не поняла истинных желаний животного.
Поэтому получив от юбилярши порцию поглаживаний, он, увлекаемый чутким и догадливым Платоном, вышел на улицу, где почему-то в одиночестве мёрз муж Татьяны.
Вскоре все вновь вернулись за стол. В один из моментов Марина удивила всех, но особенно Платона, вопрошающей фразой:
– «Платон, а как это так получилось, что я, работая с тобой практически рядом, проглядела и упустила тебя?».
– «А виноват в этом мой куратор по этому вопросу, Дьяков!» – через мгновение, взяв себя в руки, в пику Марине ответил тот.
Тут же, якобы в шутку, заревновал Юрий Алексеевич, под лёгкий смешок гостей выдавивший из себя:
– «Мне на это остаётся только сказать: пойдём, выйдем!».
Интересно, а что бы из него получилось?! – про себя подумал Платон.
Тут же задира провозгласил новый тост за жену, и чтобы ни у кого не было сомнений, подчеркнул, что безумно любит Марину.
Желая ей сделать дополнительный комплимент, он опрометчиво проговорился, что та часто качает пресс, лёжа высоко поднимая ноги. И за эту фразу сразу уцепился его сосед, периодически обыгрывая её в своих тостах и комментариях, подтрунивая над хозяином.
Более того, и женщины, после того, как Татьяна несколько раз пыталась перехватить лидерство у Ксении, явственно разделившиеся на пары, не оставили эту тему в покое. Уже набравшаяся виновница торжества сокрушённо в сердцах и, не стесняясь Платона, поделилась соседке:
– «А-а! Что толку? Поднимай, не поднимай, всё равно бесполезно!».
Да, видимо и у Палевых сказывается слишком зрелый возраст! А намёк-то сделан в моём присутствии! – прочувствовал ситуацию Платон.
А эта сладкая парочка женщин так увлеклась беседой о работе, о годовых отчётах, что совсем забыла про гостей. Но те напомнили о себе возгласом Юрия и комментарием Платона:
– «Марин!.. там из налоговой пришли!».
И, как водится, эта всем понравившаяся шутка через несколько минут была продублирована Юрием Алексеевичем. Но она, как неуместная, уже не нашла ничьей поддержки.
Когда на сладкое подали эксклюзивные конфеты и два вида тирольских пирогов, Платон на вопрос Марины, какой из них ему положить, опрометчиво отшутился: оба, и получил их в своё блюдце.
То ли этот факт, то ли обсуждение малопьющего Платона за дверью, привело к тому, что Борис предложил Платону ещё и конфеты, которые против отказа последнего всё-таки всучил ему услужливый Александр.
Платон попробовал одну, ощутив явный диссонанс её вкуса и внешнего вида.
Катины были лучше! А хозяева своё чаепитие скопировали с нашего! – сделал он вывод.
Но, ни смотря ни на что, праздничный вечер удался на славу, став одним из лучших, если не самым лучшим из всех, проведённых с участием Платона в Никольском в доме Палевых. В его непринужденной, тёплой обстановке незаметно подкралась и ночь с расставанием. Первой опомнилась ответственная начальница. Её поддержал уже заскучавший Платон.
Но и тост на посошок, и неожиданно накатившийся новый вал бесед, не подвигли гостей на благодарность хозяевам за приём.
И только спустя полчаса первым прочувствовал ситуацию самый мудрый и самый трезвый:
– «Всё, пора! Марин и Юра, спасибо Вам огромное за такой прекрасный вечер! Марин, тебя ещё раз поздравляем с юбилеем и здоровья, здоровья! Оно особенно будет нужно теперь! И давайте поставим точки над ё!».
Под возгласы одобрения толпа потянулась обуваться и одеваться.
Ближе всех сидевший к выходу Платон и первым подал пример, захватив лидерство в походе к двери на выход.
Пока самые разумные и ответственные Платон с Татьяной безуспешно искали обувную ложечку, на заднем плане тем временем начались тёплые прощания несколько подотставших. Разгорячённая толпа выкатила наружу.
Несмотря на предложения Платона остаться в доме, его хозяин в одной рубашке тоже пошёл провожать гостей.
При выходе за калитку опрометчиво направленный Платоном Юрий Алексеевич полез к Ксении целоваться. Начал он с щёчки, но потом увлёкся, пытаясь переключиться на губы. Даже Марине пришлось вмешаться, оттаскивая своего, её безумно любящего:
– «Ну, хватит, хватит!».
В этот момент Платон с Мариной так растерялись, что позабыли отомстить неверным в своём поцелуе, и даже не попрощались.
Зато это не забыла сделать Наталия, добравшаяся до щеки Платона и получив в свою.
По дороге на станцию, разбившиеся по половому признаку пары, вели бойкие беседы.
Но если женщины, шедшие впереди, поочерёдно весело щебетали, то у мужчин получился длительный монолог Александра, вдруг почему-то, видимо из-за темноты на улице, перешедшего на народный.
Поэтому Платон не слушал его бредни, а думал о своём.
Если Юра так целует мою жену, не думая о моей реакции на это, то значит, он меня ни в грош не ставит, и не боится! – удивился Платон.
С учётом поведения Марины, а она фактически призналась Платону в любви, тот подумал, что теперь имеет полное моральное право приударить за ней, да и при случае за Татьяной и Натальей тоже.
Ему даже пришла в голову отговорка для Ксении: А эти женщины – активистки моего теннисного клуба!