Год крысы. Видунья
Шрифт:
– Единственная, что ли?
Кормилец растерянно заморгал, пытаясь понять, откуда доносится голос. Не у этой же застенчивой девушки из живота!
– Нет, – неуверенно ответил он. – Еще одна есть, у западных ворот. Но там вам обед в два раза дороже обойдется и по залу прям средь бела дня крысы бегают.
– А у тебя, судя по ценам, их в кулебяках подают?
Рыска, спохватившись, мысленно велела Альку заткнуться, пока кормилец не решил, что такие странные
– Нам бы вначале переодеться и обсушиться, – повысил голос Жар, чтобы его не спутали с хвостатым поганцем.
– Да-да, конечно… – Толстяк, по-прежнему очень озадаченный, повел друзей к крыльцу, время от времени потряхивая головой, словно не был уверен в ее здравии.
Жена кормильца поджидала у порога. Рыске она немного напомнила Муху – такая же сухопарая, в простом платье и длинном белом переднике с уже невыводимыми пятнами.
– Вот, милочка, – заискивающе сказал толстяк, – новые постояльцы. Проводи их в каморку с одеждой, пусть выберут подходящую.
Тетка скользнула по гостям хитрым лисьим взглядом, уверовала в их платежеспособность и натянула на лицо подхалимскую, поистрепавшуюся за годы работы в заведении улыбку.
– Ах вы бедняги, – заворковала хозяйка, – угораздило ж под такой ливень попасть! Ну ничего, в зале камин растоплен, сейчас в сухое переоденетесь, муж вам варенухи приготовит…
– Мне лучше молока горячего, – пискнула Рыска, но Жар за ее спиной сделал тетке знак: мол, готовьте, а употчевать – моя забота.
Еще больше девушка растерялась, когда тетка распахнула перед ними дверь в комнатку, набитую одеждой. Что получше и подороже, в три слоя висело на стенах, белье и рванье кучами лежало прямо на полу.
– Ой, откуда ее столько?
– Да в залог вечно оставляют, – позабавила тетку такая наивность. – А что не выкупают – сюда сносим. Меряйте, вон и корыто с водой стоит…
Такая роскошь сразила Рыску наповал. Жар, небрежно покопавшись в висящем, на глазок отобрал штаны и рубашку, а девушка все стояла столбом. Столько одежды даже у Сурка с женой не было, если все сундуки выпотрошить!
Хозяйка, чтобы не смущать гостей, вышла.
– Ну, решайся скорее! – поторопил Жар. – А то варенуха остынет.
Рыска привычно потянулась к грубому серому полотну, но Альк чувствительно прихватил ее зубами за бок:
– Менять одну тряпку на другую? Погляди вон то, зеленое.
– Оно же господское! – испугалась девушка. Цветную одежду в их веске носили только голова да Суркова семья. Ну еще лавочник с мельником по праздникам.
– Глупости, в городе так слуги одеваются.
Жар кивнул. В Макополе одежда знати и челяди отличалась только изношенностью. Хозяин неделю пощеголял – дворецкому пожаловал. Тот через месяц – кучеру, через полгода – коровнюху, а там и до роющихся в мусоре бродяг очередь дойдет.
Рыска неуверенно сняла с крючка
– Но это же рубашка!
– Конечно. В штанах-то воротника не бывает.
– Нет, мне бы платье! – Рыска поспешно повесила рубашку обратно.
– В платьях как раз-таки только господа путешествуют, дура. На телегах или в каретах, где ноги раздвигать не надо. Перед коровой, во всяком случае.
– Какое путешествовать? – опешила девушка. – Я думала просто посидеть в нем, пока мое у камина не высохнет!
– А в варенуху просто язык обмакнуть, пока не захмелеешь?
– Верно, Рысь, давай меряй, – с неохотой поддержал Алька вор. – А то платье у тебя действительно… того. Не дорожное.
Друга Рыска послушалась, хотя про себя продолжала терзаться сомнениями. Ни одной девушки в штанах она пока не видела (на самом деле ей просто в голову не приходило, что всадники в излишне кружевных костюмах и кокетливых шляпках – одного с ней пола) и опасалась, что люди будут тыкать в нее пальцами и хихикать, а бабки так и плеваться вслед.
Ткань оказалась мягкой-мягкой, девушка аж зажмурилась от удовольствия. Жар деликатно отвернулся к стене, пока подруга путалась в непривычных ей пуговицах, а крыс, напротив, перебрался на подоконник, чтобы лучше видеть.
– Ну-ка, повернись ко мне спиной… Да, ничего такая.
– Не пузырится? – Рыска повела плечами, привыкая к новым ощущениям.
– Я про твою голую задницу. А рубашка как рубашка, сойдет. Штаны теперь ищи.
Девушка подскочила как ужаленная в это самое и успела заметить, что Жар тоже подглядывает. Впрочем, друг отвернулся быстрее, чем его уличили.
Штаны Рыска выбрала и натянула куда проворнее. Коричневые, замшевые, они были ей чуток тесноваты, но Жар заверил, что так принято и вообще они быстро растянутся.
– О, совсем другое дело! – восхитился он, притворившись, будто впервые увидел подругу в обновках. Мужская одежда только подчеркивала женственность Рыскиной фигуры. Там свисает, тут излишне обтягивает, но смотрится – будто так и задумано.
Девушка неуверенно потеребила манжет, рассматривая себя в корыто.
– А она мне правда идет?
– Как корове седло, – искренне заверил Жар. – Надо тебе еще сапоги заказать, чтобы точно по ноге. Ну хотя бы лапти пока надень. Несолидно в такой одеже – и босой.
Вернулась хозяйка.
– Три сребра, – с ходу оценила она.
– Ой! – Девушка снова потянулась к пуговицам.
– У тебя пять золотых за пазухой, жадоба, – презрительно напомнил Альк. – И безоаров еще на два.
Жар небрежно кивнул тетке, а Рыске на ухо шепнул:
– Считай, задаром.