Годы испытаний. Книга 1
Шрифт:
…Когда стемнело, батальоны один за другим покинули рубеж обороны. Они исчезли, будто растворились в темной чаще леса. Немцы открыли частую стрельбу из орудий и минометов. «Неужели к ночной атаке готовятся?
– подумал Миронов.
– Хорошо, если бы фашисты хотя бы до утра не узнали об отходе полка».
Миронов вышел из блиндажа. К нему верхом подъехал командир полка и быстро спешился.
– Ну и запрятались - насилу отыскал. Народ-то где ваш, лейтенант? Ни одного человека не вижу. Как понимать: больно хорошо замаскировались
– Он говорил скороговоркой: - А немец-то, немец, гляди, как разволновался! Неужели обнаружил наш отход?
Подошел Еж и доложил:
– Товарищ подполковник, рядовой Еж. Разрешите обратиться к лейтенанту?
Командир полка кивнул.
– Товарищ лейтенант, поймали немецкого лазутчика. И темноте на нас напоролся. Пока очухался, что к чему, мы его связали - и к вам сюда.
– Теперь понятно, - сказал Канашов, - почему стрельба: разведку ведут.
– И, повернувшись к Ежу, сказал: - За проявленную бдительность от лица службы объявляю благодарность. Можете идти.
Они остались вдвоем. Канашов повернулся к Миронову, на мгновение замялся.
– Наташа о вас справлялась… Жду вас, лейтенант, на Днепре.
И ускакал, оставив обескураженного Миронова. А Еж в этот вечер никому не давал покоя.
– Нет, что ни говорите, хлопцы, а разведчик на войне что гармонист в деревне - наипервый человек. Каждый его к себе в хату тянет, угощает, за честь считают словцом переброситься. Видели бы вы, как сам Канашов руку мне жал. Сказал: «Вам самый раз идти в разведку служить», - соврал, не моргнув, Еж.
– Так и сказал?
– недоверчиво спросил Мурадьян.
– Счастливый ты, Ефим, у большого начальства авторитетом пользуешься.
– Вчера чуть было Миронов голову ему не намылил за грязную винтовку, - вставил Ракитянский.
– Буду проситься в разведку, - не смущаясь, продолжал Еж.
– Может, лейтенант отпустит?
– Гляди получше за немцем, ты, разведчик! Заболтался и забыл про наблюдение. А фриц подползет да и стукнет тебя по башке!
– прикрикнул Полагута.
Еж хотел было возразить, но вспомнил, что с Андреем шутки плохи, поднялся и стал глядеть поверх бруствера окопа.
4
Наташа Канашова решила разыскать Миронова, поговорить с ним по душам. В самом деле, чего таить обиды…
И первого, кого она встретила в полку, был Заморенков. По его растерянному лицу девушка догадалась, что произошло неладное.
– Что случилось, Яков Федотович?
Заморенков махнул рукой.
– Преступление я совершил.
– Преступление?
– недоверчиво спросила она.
– Приказа командира полка не выполнил…
– А что такое?
– она ухватила его за рукав.
– Может, я могу чем-нибудь вам помочь?
– Только до беды доводят ваши девичьи причуды…
И Заморенков рассказал ей о приказе Канашова обеспечить санинструктором роту Миронова, оставленную для прикрытия отхода полка. И вот теперь рота ушла выполнять боевую задачу без санинструктора и медикаментов.
Наташа жадно слушала его, остро чувствуя свою вину перед Заморенковым, Мироновым и сотнями людей, которыми он командовал. «Я исправлю это, надо торопиться. Виновата я и…» Она рассеянно попрощалась с Заморенковым и направилась к лесу, откуда доносились одиночные выстрелы. Там была передовая. Здесь и следовало искать роту Миронова.
5
Наташа долго блуждала по лесу в поисках роты. Иногда ей казалось, что надо немедленно вернуться в медсанбат. Мысль о том, что она ушла тайком, не давала покоя. Но воспоминание о Заморенкове, которого она подвела, заставляло продолжать поиски.
Беспокойные мысли Наташи прервал хруст сухого валежника. Кусты раздвинулись, и перед девушкой появился боец с забинтованной головой. Он смущенно крякнул, сдвигая зачем-то пилотку на лоб, и развел руками.
– Каким это счастливым ветром, сестрица? Никак с дороги сбились?
– И он хитровато скосил глаза на Наташу.
– Скажите, товарищ, как мне роту Миронова разыскать?
– И тут же смущенно покраснела: - Я к вам санинструктором.
– Как не знать, сестричка. Я сам собственной персоной из ентой роты. Медиков нам очень не хватает. Даже из меня медика сделали. Послали местечко для санитарного пункта сыскать. Пойдемте, родная, вместе местечко для раненых подыщем и в роту направимся.
– А раненые где?
– Раненые, не извольте беспокоиться, они у меня в холодочке, в кусточках отдыхают. Перевязки я им поделал. Не взыщите, ежели что не так. Как могем.
Наташа облегченно вздохнула и, будто еще раз проверяя свои сомнения, поглядела на повеселевшее лицо бойца. «Значит, меня тут ждали. Значит, я нужна этим людям. Кто теперь посмеет обвинить меня, что я убежала из-за личной прихоти?»
– Пойдемте, товарищ, - смущаясь, сказала она.
– Не знаю вашей фамилии.
– Барабуля, - представился он, ухмыляясь.
– Ну, это на русском вроде картошка, слыхали небось?
Она кивнула головой.
И они отправились разыскивать место для санитарного пункта. Барабуля шел впереди, заботливо придерживая ветки, оберегал Наташу. Вскоре они отыскали подходящее место в лесном овражке. Там были две землянки.
– Вот это санитарный пункт!
– радовался Барабуля.
– это с вашей легкой руки, сестрица. Верите, десять раз туды-суды бродил и вроде ничего подходящего не видал.
Они вдвоем перенесли раненых на новый санитарный пункт, и Наташа принялась за перевязки. Сознание того, что где-то поблизости Миронов, согревало ее сердце теплом, и она, позабыв тревогу, увлеченно работала.