Годы оккупации
Шрифт:
Во время войны я часто получал письма от молодых солдат, читателей, которые писали мне перед первым боем, а затем приходили письма от родственников погибшего. Хороший был личный состав, который пустили в распыл ради достижения невозможного. Я пережил то же, что многие другие, что пережило большинство немцев: я видел, как проедалась собранная мною часть капитала. Ты строишь дом и видишь, как он сгорает дотла в дыму пожара. Это ничего не говорит о доме и его устройстве. Хорошим жильцам он сослужил бы хорошую службу.
Необходимость вооружения после 1918 года не опровергается фактом поражения,
Провокационный вызов и ответная реплика. Спрашивается, как игра пойдет дальше. К числу благоприятных прогнозов относится изжитость национального государства; тут ответной реакции не с чего запуститься. Это не касается вопроса об отечестве; национальное государство — это идея, отечество — реальность, которая скорее выигрывает от того, что идеи 1789 года уходят в прошлое.
Так что я не думаю, чтобы сейчас, если оккупанты вдруг решат уйти, здесь началась бы та ужасная резня, которая происходила во Франции, когда ее оставляли наши войска. Результатом будет несостоявшийся ответ, что зачастую оказывается наилучшим вариантом.
Вторая мировая война принесла с собой чудовищные разрушения. Но зато она ослабила предрассудки, казавшиеся непреодолимыми, и отворила двери, которые нельзя снова запереть.
Об окаймлениях. Мысли во время утренней прогулки по саду при созерцании листьев земляники, покрытых каплями росы. Роса садится по краям, окаймляя лист мелкими капельками, которые в лучах солнца сияют ярче любых самоцветов. Таким следует представлять себе устройство мира, только тут лист невидим. Мы видим только наряд.
Кристаллы — это такое же окаймление невидимого ядра. Гармонии и пропорции, которые нас в них восхищают, суть перевод на зримый язык.
Посвящается Эрнстелю; сегодня день его смерти. Сейчас ему исполнилось бы двадцать лет.
Перечитывая, я вижу, что сделал описку. Но день смерти может быть и днем рождения. Тогда следует переменить знаки: ставить крестик в начале и звездочку в конце.
1947
Новый год. Обдумывал, стоит ли начинать новый дневник, так как это постоянная обязанность. Однако тут есть и свои преимущества. Ты оставляешь световые следы на волнующейся поверхности прожитых дней, которая иначе быстро поглощается тьмой. К тому же я буду смотреть на это скорее как на удовольствие, нежели как на обязанность.
Приступил к разработке диспозиции для «Гелиополиса», а затем писал письма, среди прочих парижскому адвокату Бутулю, который прислал мне свою книгу «Cent Millions de Morts»,(«Сто миллионов мертвых» (фр.)) в ней содержится описание одной из войн будущего и соображения о том, как можно ее предотвратить.
Главную причину войн Бутуль
Осуществление его предложения, конечно, не ослабит ни человеческую жестокость, ни волю к убийству; направлено оно против точки наименьшего сопротивления. Так, на спасательном плоту первой жертвой людоедского нападения становится корабельный юнга.
Этот план принадлежит к иллюзиям, являющимся отражением слабости, и представляется одной из самых сомнительных форм разоружения. Да и популярность его не распространилась бы дальше Эльбы. Славянскому материнству этим поветрием не заразиться. Да и в Италии на это бы никто не пошел. Это идеи, рассчитанные на Парижский бассейн. Они приведут только к дальнейшему усилению скотских элементов. Ну а как же обстоит дело с нашей перенаселенной страной, в которую каждодневно притекают новые толпы беженцев? Согласно Бутулю здесь должна образоваться опаснейшая взрывчатая смесь.
Навязчивая боязнь человеческих масс и их численности — это симптом, который как таковой наводит на размышления. Огромный перевес в соотношении сил существовал всегда, причем задолго до Саламина. [148] Однако решающее значение имеет не численное превосходство, а категориальное превосходство. Последнее же есть явление духовного порядка; чисто физические против них бессильны.
Все больше создается впечатление, что в системы мышления проникает страх, между тем как техническое развитие продолжает свой поступательный ход и принимает все более угрожающий характер.
148
Битва при Саламинине — морское сражение, состоявшееся 28 сентября 480 г. до н. э. во время греко-персидской войны. Сражение закончилось победой греков, несмотря на значительное численное превосходство персов
Мышление и страх — друг другу не товарищи; начав думать, нужно в первую очередь изгнать страх, иначе появятся миражи и ложные умозаключения. Ум, склонный к исключению крайностей, уже не способен с ними сладить. Сократ был выдающимся мыслителем главным образом благодаря своему бесстрашию. Поэтому он прошел через уничтожение целым и невредимым и дожил несломленным до наших дней. Физическая угроза кажется тем страшней, чем сильнее идет на убыль венец мышления — метафизическое видение. Мир изменяют не сильные средства, а могучие умы.
Если верить физикам, то выпущенные ими на волю вещества обладают губительной силой уничтожения даже в самых микроскопических количествах. Поэтому они требуют тщательнейшего хранения. В то же время вот-вот появится такая техника, при которой не только электростанции, но и мелкие машины будут работать на энергии этих веществ, таким образом столкновение двух коммивояжеров на дороге приведет к катастрофическим последствиям, не говоря уже о медленном отравлении или, выражаясь более осторожно, о таком изменении атмосферы, эффект которого непредсказуем. Очевидно, нам придется кое-чем за это поплатиться. Почему бы и нет! Ведь чтобы пользоваться огнем, надо не бояться пожаров. Огонь, правда, как известно, долгое время считался священным.