Golden Age
Шрифт:
Застучали по мраморным ступеням копытца мистера Тумнуса, что поднес молодоженам небольшую подушку. Серебряная диадема сияла на темно-синем бархате. Два тонких обруча переплетались между собой, похожие на ветви деревьев, а меж ними вились нити инея, точно кружева, сотворенные самой природой. Питер, которому по чину была такая честь, осторожно поднял творение лучших мастеров Нарнии, боясь разрушить эту хрупкую красоту. Фата же с тихим шорохом упала к ногам Кары, аккуратно снятая ею. В черных косах мелькнули мелкие сиреневые цветки луговой герани – дикой, простой, но чарующей и загадочной, распустившейся посреди зимы в честь такого дня.
– Правителей в Нарнии определило древнее пророчество, однако силой не меньшей обладает любовь. Да будет здравствовать королева Нарнии Кара и да будет счастлив этот брак! – провозгласил Верховный король, чуть улыбнувшись, и диадема плавно опустилась на голову девушке. В то же мгновение толпа взорвалась радостными криками, приветствуя новую правительницу.
Торжественная часть закончилась, и Нарнию охватило бурное веселье. Хотя на дворе стояла зима, морозная и снежная, этот холод не мог противиться жару гуляний, что развернулись во всех городах и селах страны Аслана. Разумеется, самым роскошным и масштабным было гуляние в Кэр-Паравале и окружающей его столице. Песни не стихли и после захода солнца, а танцы стали только веселей. Радость и беззаботность царили в Нарнии, увлекая приехавших из соседних стран гостей. Орландцы и послы из Гальмы прибыли еще к началу церемонии, а вот гости из Тархистана приехали затемно.
Питер, когда об этом доложили слуги, чуть нахмурился. Известие о том, что в делегацию входит царевич Рабадаш, его обеспокоило. Эдмунд не обрадуется встрече со своим давним врагом. Хотя прошедшие после турнира годы и охладили вражду между ними, младший король не сменил гнев на милость. Однако препятствовать официальному поздравлению от имени Тархистана было бы непочтительно, и потому государь пошел к брату. Тот, заметив его появление, выскользнул из толпы танцующих, и Кара, не выпуская его руки, последовала за мужем.
– Царевич Рабадаш хочет лично поздравить вас.
– Рабадаш? О котором ты рассказывал? – прищурилась Кара, на щеках которой цвел яркий румянец. – Его появление никогда не приносит счастья.
– В любом случае поговорить с ним необходимо… Каково бы ни было мое отношение к этому негодяю, - вздохнул Эдмунд и вопросительно посмотрел на старшего брата, не зная, пойдет ли Питер с ним. Тот покачал головой с улыбкой. Он не считал нужным присутствовать на встрече с Рабадашем. Так что младший король отправился на балкон лишь в обществе супруги.
Царевич Тархистана ждал его появления, немного ежась от прикосновений морозного воздуха. Ему, выросшему в неге и жаре южных пустынь, холод был чужд и неприятен, и это заметил бы даже слепой. Даже теплые одежды, предусмотрительно надетые, не спасали от нарнийской зимы, которая разгоряченным правителям не была страшна.
– Я рад видеть тебя спустя столько лет, Рабадаш, - равнодушно произнес Эдмунд, склоняя голову в знак приветствия. Кара также кивнула, гордо выпрямившись по правую руку от мужа. – Однако ожидал твоего появления немного раньше.
– Увы, в Нарнии я проездом. Заглянул лишь, чтобы засвидетельствовать свое почтение и поздравить Вас и королеву Кару с бракосочетанием, а также преподнести подарок Вашей прекрасной супруге. Если Вы, конечно, позволите.
Юноша приподнял бровь – Рабадаш очень давно не обращался к нему на «Вы». От этого он немного напрягся, но кивнул, соглашаясь. По знаку Рабадаша его слуга выступил вперед и протянул роскошную шкатулку, из которой царевич извлек широкий серебряный браслет, украшенный сапфирами глубочайшей синевы.
– Народ Тархистана смеет вручить Вам этот дар с надеждой, что он придется Вам по душе, королева, однако он не сравнится с Вашей красотой, - произнес Рабадаш с легкой улыбкой. Эдмунд прищурился. Этот бархатный тон ему не понравился, однако Кара, которой были известны все перепитии отношений мужа и царевича, сказала с усмешкой:
– Ваши слова очень лестны, однако Вы немного опоздали. Буквально несколько часов назад я вышла замуж… Если Вы могли заметить.
– Как бы я посмел, - опустил глаза Рабадаш. – То лишь выражение воли Тисрока, ибо я вестник его и своего народа… И есть еще кое-что, что я должен сказать.
Повисло недолгое молчание. Эдмунд вздохнул и выразительно посмотрел на Кару, в присутствии которой царевич явно не собирался продолжать. Девушка правильно истолковала его и удалилась. Король, дождавшись ее ухода, высокомерно поднял голову.
– Я слушаю тебя, - произнес он холодно. – Что ты хотел сообщить мне наедине?
– Понимаю, между нами произошло много всего. Наши ссоры негативно влияют на отношения между Нарнией и Тархистаном, - Рабадаш устремил на Эдмунда прямой взгляд и сказал: - В нашей культуре вступление в брак знаменует новый этап в жизни… Как и в Вашей, полагаю. Так что предлагаю забыть все прошлые обиды ради будущего наших великих держав.
– Интересно, что именно ты делаешь первый шаг к примирению, - задумчиво протянул юноша, сверля соперника внимательным взглядом. К чести того, Рабадаш не дрогнул и сохранил гордый и преисполненный достоинства вид. Эдмунд усмехнулся своим мыслям и продолжил: - Что ж, думаю, твое предложение разумно. Я принимаю его и согласен на мир между нами, а в качестве ответа приглашаю разделить с моими подданными радость праздника.
– Но… – начал было Рабадаш. Король лучезарно улыбнулся.
– Я настаиваю. В Нарнии редко выдаются столь грандиозные гуляния. Второй такой шанс представится очень нескоро.
Царевич помедлил, а после кивнул, после чего присоединился к нарнийцам, отложив свой отъезд на родину до утра. Сьюзен, быстро сориентировавшись в ситуации, поприветствовала его и пришла на выручку, помогая влиться в всеобщее веселье. Учитывая ее обаяние, а также чувства, испытываемые к ней южанином, это удалось с легкостью. Эдмунд тем временем подозвал Лиса, держащегося рядом, и велел ему приглядывать за высокопоставленным гостем, после чего направился к Питеру. Сев рядом и прихватив со стола кубок с вином, он невзначай спросил: