Golden Age
Шрифт:
– Где-то неподалеку поселение? – спросила она с любопытством. Ей не раз попадались на глаза карты нарнийских владений, но все, что было сокрыто лесом, таило в себе тайну. Что скрывалось под тенью его ветвей, никто из орландцев не знал. Отец же говорил о Нарнии с неизменным придыханием, благоговением, что неизменно сопровождалось глубочайшим уважением.
– Да. Небольшая деревня, - кивнула Кара. Арханна без задней мысли предложила заглянуть туда, на что королева нахмурилась и остановила ее, сказав: - Не надейся, что тебя примут тепло.
– А что такое?
– Нарнийцы преисполнены к своим правителям глубочайшей любви, ибо им обязаны мирной обеспеченной жизнью и покоем. Потому им может прийтись
– Ты по своему опыту это говоришь?
– Увы, - Кара не стала добавлять, что до сих пор не вызывает у подданных любви такой, как муж. – Однако главным героем у народа является не Эдмунд, а Питер как государь и созидатель. Доказывать, что ты его достойна, будет задачей сложной. Так что тебе придется гораздо туже, чем мне…
– И это тебя радует, не так ли? – проницательно подметила Арханна. Кара осеклась: собеседница все же уловила тень недовольства в ее словах. Королеву не устраивало, что у нарнийцев Питер является фаворитом и любимцем большим, нежели Эдмунд, и потому злорадство все же промелькнуло в тоне. Хочешь быть невестой государя? Посмотрим, справишься ли с таким грузом на плечах, или сбежишь обратно в свою Орландию! Отрицать это было глупо, и Кара ответила:
– Ты ловко играешь словами, но порой слишком точна и проницательна. Души нарнийцев распахнуты миру, и такое явно не придется им по вкусу. Если и впредь будешь лезть в их сердца, не так уж много друзей найдешь.
– Кажется, я понимаю, почему Эдмунд на тебе женился, - вполголоса сказала Арханна. – Мне он сказал почти то же самое.
– Жаль, советам ты не вняла. Он их не так часто раздает, не тот у него характер.
– Кабы я следовала всем советам, что мне давали, тут бы не оказалась! – гордо возразила орландка. Кара фыркнула, не скрывая веселости.
– Ты из тех, кто себе на уме? Поверь, тут таких не любят…
– Но ты же как-то пробилась, - резонно заметила Арханна и отпустила поводья. Прежде чем пуститься вскачь, она добавила: - Значит, и я сумею.
И пыль взметнулась за ней густым облаком. Кара покачала головой, усмехаясь, и пришпорила своего коня. Что-то ей было очень знакомо – упрямство и отвага, что порой показывались в этом учтивом и тихом омуте подобно скалам, о которые любой вражеский корабль разобьется в щепки. Да, путь невесты государя будет непрост, но она явно готова отстаивать свои чувства и права – а значит, далеко пойдет. Судя по тому, как доброжелательно и мягко Арханна вступила в разговор со встретившейся дриадой, пойдет она куда дальше Кары, особы высокомерной и гордой. Последняя осталась в стороне и даже не стала спешиваться, рассеянно оглядывая деревню. Нарнийцы также готовились к дню летнего солнцестояния. О том свидетельствовало молодое деревце, украшенное цветами и лоскутками цветных тканей. Они трепетали на ветру, словно язычки пламени. Согласно поверьям и легендам, то Природа машет своему возлюбленному платком. С его уходом с ее лица исчезает улыбка, и шелковое цветущее одеяние начинает тускнеть. Лишь когда сменяется оно золотой мантией, суженый возвращается – тогда наступают последние теплые осенние дни.
Однако не только неспешные приготовления Кара хотела показать своей спутнице. Заслышав неподалеку звонкие голоса, она невзначай пригласила Арханну проследовать вглубь деревни, и глазам их предстала Люси Отважная в окружении подданных. Королева шла, окруженная группой нарнийцев, глядящих на нее с нескрываемой любовью и нежностью. Девушка же, целиком увлеченная оживленным строительством, отвечала на преданность своих подданных страстным отношением к работе и небывалым усердием, с которым бралась за любое дело. Не было в ней спокойствия и той неспешности, что отличала старших и отчасти была свойственна второму брату, но огонь, пылающий в сердце Люси, привлекал к себе жителей Нарнии, согревал в ночи и служил путеводным факелом. Пожалуй, самую юную из правителей нарнийцы любили не меньше государя: тот был хранителем волшебного края, ее хранителем, десницей Аслана. Люси же воспринималась нарнийцами как сестра, дочь леса, столь же близкая и родная, как и сосед, пусть и сияла в ее волосах тиара. Легкий и веселый нрав, отсутствие снобизма и высокомерия привлекали к королеве всех вокруг. Пламя свечи, на которое слетаются бабочки, но которое не сжигает, не ранит их хрупкие крылья, а лишь ласкает.
Арханна внимательно смотрела на не замечающую их Люси, будто пытаясь понять, чем та добилась всеобщей любви и обожания. Кара чуть усмехнулась, глядя на орландку, что была столь сосредоточена. Если она думает, что учтивостью и милой улыбкой сможет завоевать сердца окружающих, то ошибается. Нарния – не Орландия, и жители двух стран разительно отличаются друг от друга. Души первых распахнуты, не знают злобы, потому их так легко ранить. Сердца вторых – потемки, то, что сокрыто за семью печатями. Арханна того пока еще не понимала. Трудно будет человеку, привыкшему все переживать внутри, продолжая лучезарно улыбаться, даже когда хочется кричать, приспособиться к жизни в Нарнии… Сумеет ли?
***
Сьюзен предпочитала работать в одиночестве. Люси, натура непоседливая и торопливая, превносила только хлопоты в спокойный, неспешный уклад жизни старшей королевы. Эдмунд давно абстрагировался от социальной сферы и благотворительности. Он прямолинейно заявлял, что ни черта в этом не смыслит, и в дела сестры не вмешивался. В его же никто не лезет, с его стороны было бы верхом невоспитанности совершать обратное! Кара помогала мужу, да и не те у них со Сьюзен были отношения, чтобы проводить время вместе. Питер, успевавший поучаствовать везде с одинаковой плодотворностью, сейчас был занят свадьбой и собственными обязанностями, а готовящееся торжество только увеличило гору бумаг и сводок, которые следовало согласовать с казначеем. Потому компания Арханны пришлась как нельзя кстати.
Подруга аккуратно, но настойчиво забрала у королевы смету, которой и занялась. Колонки цифр вызывали у Сьюзен отвращение, с которым она давно смирилась. Организаторская деятельность давно стала ее полноправной территорией, ибо у других не хватало ни внимательности, ни усидчивости, чтобы учесть все мелочи. Видеть, как преображается дворец и Нарния в результате затраченных усилий, было лучшей наградой, но чтобы ее получить, приходилось делать и то, что девушке было не по душе. Куда деваться – жизнь не состоит из одних лишь удовольствий! Но Арханна явно преуменьшила число неприятных моментов.
– Смотрю, ты с Карой очень сблизилась, - заметила Сьюзен ненароком. – Гуляете вместе, по Нарнии путешествуете.
– Королева Кара очень любезна. Она знакомит меня с новым укладом жизни и помогает влиться в нее. Уж кому, как не ей, знать, насколько это сложно? – нейтрально ответила Арханна.
– Ей тоже помогали, - несколько обиженно заметила Сьюзен. Слова подруги звучали так, словно Каре пришлось пробиваться в одиночку, да еще сквозь тернии.
– Да, я знаю, - легко согласилась Арханна, про себя подумав, что некоторые препятствия на пути у девицы из Теребинтии все же были. Ровные, но все-таки прохладные отношения старшей королевы и супруги Эдмунда можно было заметить невооруженным глазом, а у орландки на такие вещи глаз был наметан. Однако заговаривать об этом Арханна не стала: успела уяснить, что нарнийцы не любят, когда запрятанные в самые глубины темные мысли и желания вскрываются точным словесным уколом. Потому девушка промолчала и тихо вздохнула.