Голод. Дилогия
Шрифт:
– Почему мы их видим, Рох? – спросила Кессаа.
– Я их не вижу, – огрызнулся слепец. – Но, правда, чувствую. Они как клочья тьмы.
– Думаю, что они нападут еще на нас, – проговорила Кессаа.
– Нападут! – кивнул слепец. – Как выберемся на камни – нападут, но мы справимся. Так ты была уже в Суйке?
– Была, – безразлично обронила Кессаа и добавила: – И касалась стены храма. Как видишь, великого мага из меня не вышло.
– А ты пыталась им стать? – заинтересовался Рох.
– Зачем? – усмехнулась сайдка, словно ехала не на ремини, а вывела на прогулку рослого и спокойного жеребца. – У меня нет изъяна, который нужно лечить изнутри.
– Тогда что ты забыла там? – заволновался Рох, тыкая посохом в сторону медленно приближающейся полосы камней.
– Я хочу войти в храм, – зевнула Кессаа. – Это ведь так невыносимо: пройти мимо двери, за которой тайна, – и не открыть ее? Она меня мучит.
– Тайна? – уточнил Рох.
– Тайна, – повторила Кессаа.
– Она мучит всех скирских магов, – буркнул Рох. – И особенно остро мучит с тех пор, как им пришлось вместе с новым конгом укрыться за борской стеной. Только ничего они с этой тайной сделать не могут: не дается им храм! Я не удивлюсь, если они и теперь пытаются проникнуть внутрь! Уж точно надеются отыскать там спасение если не для всей Оветты, то хотя бы для Скира. Вряд ли ты, девочка, войдешь в храм.
– Увидим, – вздохнула Кессаа и добавила: – Марик, как доберешься до камней, будь готов, что эти ребятки бросятся на тебя. Думаю, мы с ними сладим.
– Не слишком ли их много? – пробурчал баль.
– Дело не в количестве, – бросила Кессаа и умолкла.
Куклы ринулись к спутникам, едва Марик шагнул на первый же камень в языке, сложенном из белых валунов. Рох спрыгнул с него, словно и не страдал слепотой, и пополз, цепляясь руками за камни, прочь от схватки, которая разгорелась немедленно. К счастью, баль не стал отступать вслед за Рохом, поэтому и разглядел главное – куклы двинулись за спутниками точно по их следу. Это оказалось тем более важным, что, отрывая ноги от черноты, они исчезали!
– Отойди, парень! – рявкнул Марик Насьте, который выудил из ножен короткий меч. – Я тут глевией собираюсь помахать – как бы не зацепить тебя! Еще и эти чаши на ногах!
– Побереги их! Побереги! – закричал из-за спины Рох. – Или ты не собираешься возвращаться? Да, кто-нибудь! Ремини? Помоги мне! Развяжи мешок! Или вы думаете, что скирские маги, которые в последнее время зачастили в город умерших, рубятся с этими порождениями смертной тьмы?
– Не знаю! – прорычал Марик, работая глевией, как веслом. – Но на пару десятков тварей я проредил эту полянку! К счастью, их становится видно – стоит только подрезать им панцирь! Что вы там задумали?
– След нужно сжечь! – заорал Рох. – Не думаю, что даже такой молодец, как ты, баль, в состоянии покрошить всю эту мерзость! Эх! Как бы пригодились мои глаза! Ремини! Кувшин нужно разбить на тропе или просто вылить земляное масло и поджечь!
– Эй! – окликнул Марика Насьта. – Будь аккуратней, я в двух шагах у тебя за спиной!
– Надеюсь, ты догадался присесть? – скрипнул зубами Марик, потому что брызжущая из разрубленных тел слизь обжигала не хуже кипятка.
– Догадался! – крикнул Насьта. – Отступай, но быстро. И не поскользнись!
Марик в последний раз взмахнул глевией и ринулся к друзьям, едва не потеряв равновесие на политых земляным маслом камнях. Оно было столь же черным, как и мрак, из которого поднимались куклы, но вовсе не казалось опасным.
Рох, стоявший за спиной ремини, выкрикнул что-то и ударил посохом о камни – и в тот же миг за спиной Марика встала стена огня. Засвистели, заверещали сгорающие фигуры, и Марик, сдирая с ног вымазанные в масле серебряные сосуды, почему-то подумал о странном: можно ли сказать, что они сгорают заживо?
– Мы уже на месте? – спросил он, поднимаясь на ноги.
Никакого города поблизости не было. Впереди вставала гряда камней, торчали какие-то скалы в полулиге на запад, а справа и слева тянулась мертвая и черная поверхность. За спиной ревело пламя, и куклы, стоявшие и вокруг каменного мыса, постепенно тонули в черноте, словно потеряли к пришельцам всякий интерес.
– Мы еще не на месте, – мертвенным голосом произнесла Кессаа, которая все это время сидела на камнях, спрятав лицо в ладони.
– Нет еще, – кивнул Рох, – но прошли прилично. На месте будем еще до полудня. Правда, в город я не заходил: не брали меня приятели-маги – у ворот оставляли, не хотели вязаться со слепцом. Но я сильно сомневаюсь, что они добирались до храма. Никто из них так и не стал великим магом! Кстати, раньше считали, будто центр Суйки как раз здесь, в пади, а я и тогда думал, что падь – это просто сливная яма.
– Переполнится она скоро, – прошептал ремини, оглядываясь по сторонам.
– Да, – кивнул Рох. – Или отверстие засорилось, или война слишком уж много притока дает.
– Какого притока? – не понял ремини.
– Смертного, – отрезал Рох.
– Что там? – спросил Марик, протянув руку перед собой.
– Что ты увидел? – напрягся слепой.
– Скала или две скалы… – прищурился баль. – Плохо видно, над чернотой словно туман стоит. Но они сложены. Похоже, кто-то уткнул их друг в друга. Как шалаш.
– Это ворота, – проговорил Рох. – Тебе повезло, баль. Не многим удавалось их разглядеть!
– У тебя превратное представление о везении, Рох, – поднялась на ноги Кессаа. – Пошли. Мне в самом деле хотелось бы закончить все до полудня!
Глава 10
Храм
К полудню спутники только-только перебрались через увалы. Рох, который ковылял за спиной Марика, держась за древко глевии, называл по памяти приметные места, и всякий раз оказывалось, что путь вел то через злые колючки, то через каменные осыпи, то заводил в сырые провалы и овраги. Кессаа шла молча, порой Марику, когда он оглядывался, казалось, что она вообще идет с закрытыми глазами, а Насьта крутил головой, с опаской оглядывался и вполголоса бранился на трудности пути: