Голод. Дилогия

Малицкий Сергей Вацлавович

Белка прыгнула в то мгновение, когда пика готова была ее проткнуть. Она взметнулась тенью над головой раба, перевернулась в воздухе и стеганула его по лицу передними лапами. Раб завизжал и закрутился, зажав окровавленное лицо ладонями, а белка, подняв вверх голову, сожрала лакомую добычу. Медленно заскрипели ворота. Зверь обернулся, заметив желанный проблеск свободы, прижал уши и прыгнул, едва в проездном тоннеле появился всадник. Седд Креча даже не попытался вытащить меч, но не потому что был нетороплив. Он сорвал с плеча лук, словно из воздуха извлек стрелу и отпустил тетиву за мгновение до того, как зверь выставил вперед смертоносные

когти. Белка упала под копыта и последним движением лап переломила торчащую из глазницы стрелу. Обученная лошадь тана не дрогнула.

– Приветствую конга Скира и тана храма Сади! – склонил голову Седд. – Приношу извинения, что испортил представление, но хотел бы заметить, что белку приручить невозможно, ваши усилия бессмысленны!

– Почему же? – откликнулся с улыбкой конг. – Всякие усилия вознаграждаются. Зверя, которого нельзя приручить, всегда можно убить, да еще позабавиться при этом!

– Не сомневаюсь, – кивнул Седд.

– Тогда расскажи, чем я обязан твоему визиту? – прищурился Димуинн.

– Всего лишь желанием поделиться с тобой радостью, конг, – вновь склонил голову тан. – Дом Креча больше не бездетен. Мне удалось отыскать дочь. Она рождена вне обряда, поэтому я приглашаю всех присутствующих на праздник признания крови. Он состоится через неделю в храме Сето!

– Новость действительно неожиданная и радостная! – расхохотался Димуинн. – Я рад за тебя, Седд! Ты познакомишь меня с дочерью?

– Ты уже знаком с ней, конг, – поклонился тан Креча. – Но я познакомлю тебя с ней еще раз обязательно, только сделаю это в соответствии с правилами приличия и обычаев сайдов.

– Не понимаю… – начал конг.

– Прости меня, конг, но я очень спешу, – под ропот воинов перебил правителя Седд. – У меня еще одно радостное известие для тебя, конг, и особенно для тебя, дорогой Ирунг. Мой бывший раб Зиди, освобожденный по древнему закону и по велению правителя Скира, погиб страшной смертью. Дом Стейча может считать себя отомщенным!

– Ты убил его? – едва сдерживая гнев, поднялся Ирунг.

– Нет, – твердо сказал Седд. – Он умер от волнистой корчи. Его кости ты легко найдешь недалеко от перекрестка дороги на Борку и Пекарсу. Вот его мешок. В нем бочонок, под пробку наполненный муравьиным медом. Баль собирался выполнить обряд поминовения Эмучи.

Седд наклонился и опустил под ноги лошади глухо ударившийся мешок.

– Прости за беспокойство, конг, теперь смогу тебя увидеть только на приеме послов в Деште. – Тан Креча прижал к груди ладонь и в тишине, нарушаемой только тихим воем ослепленного раба, повернул лошадь. – Я уезжаю в город. К счастью, правитель Скира служит образцом милосердия, – бросил он через плечо и одним движением отсек несчастному рабу голову.

– Я убью тебя! – преодолев оцепенение, наконец заорал вслед тану Димуинн.

– Обязательно, – мрачно сказал Ирунг и приблизил губы к уху конга: – Чуть позже во имя твоей же пользы!

– Какой пользы? – зарычал конг. – Что за бред? Неужели ты не понял, что он оскорбил меня?!

– Я многое понял, – процедил маг. – Много больше, чем знал раньше. Если то пожарище, о котором докладывал Арух, действительно сделал тот, кто хотел скрыть смерть или не смерть Зиди, и это не Седд, значит, на нашем столе по-прежнему бросает кости еще один игрок. Игрок, который наводил магию Суррары при покупке муравьиного меда, который отравил твоих стражников на

тракте. Это очень важно, конг, много важнее того, чувствую ли я себя отомщенным или нет, много важнее того, что появиться здесь Седд мог только в одном случае: если его дочь – это Кессаа!

– Кессаа?! – оторопел Димуинн и тут же побелел от ярости: – Будь он проклят! Даже если и так, я все равно не откажусь от нее! Даже законы Скира меня не остановят!

– Я и не прошу отказываться, – холодно улыбнулся Ирунг. – Но законы Скира прошу соблюсти. И не потому, что моя дочь делит с тобой дом. И не потому, что ты хочешь юную наложницу к себе под бок. Только потому, что пока законы Скира соблюдаются, весь Скир стоит за конга!

– Что я должен делать? – через силу процедил Димуинн.

– Отправляться в Дешту и провести переговоры с послами, – спокойно начал перечислять Ирунг. – Отправить Ролла Рейду вместе с Тини к алтарю Исс, тем самым удалив ее от храма и от племянницы. Окружить храм и не дать пробиться туда Седду. Пока обряд не совершен, ты можешь захватить девчонку, но потом Седда придется убить. Причем так убить, чтобы никто не подумал на тебя.

– Иначе? – поднял брови конг.

– Иначе он убьет тебя, – кивнул маг. – У него будет право на поединок, и ни один воин Скира не остановит оскорбленного тана, даже если его дочь не признана. А пока – следует искать, искать девчонку. Вряд ли Седд будет рядом с ней, но далеко он ее не отпустит. Дешта большой город, но он стиснут крепостными стенами, как и любой из городов. Арух ждет ее там.

– Пока он не слишком преуспел! – прорычал конг.

– Рано или поздно преуспеет, – скривил губы Ирунг. – Но есть еще одно, главное! Этот мед. Это ключ к алтарю. Благодаря ему мы можем найти алтарь и без Тини, и без безмозглых стараний Ролла. Я всего лишь оставлю отметину на бочонке, и все получится. Это дорогой подарок, конг!

– И бочонок сам покатится до алтаря? – нахмурился конг.

– Нет, – усмехнулся Ирунг. – Возьми четверку самых бездарных слуг или самых никудышных воинов, тех, которых не жалко, и отправь с ними бочонок в Дешту. Уверяю, они не довезут его до места. Об остальном я позабочусь.

В ту же ночь четверка слуг, среди которых были старик конюх, хромой ключник и двое седых, любящих выпивку и сон воинов конга, была расстреляна из засады. Твердые руки вытащили из ран стрелы, отнесли тела в овраг и присыпали снегом. На дороге не осталось ни капли крови. Сомкнул потревоженные ветви некогда бальский лес, скрыл следы смельчаков, которым и смелость в этот раз не пригодилась. Ни словом не обмолвились быстрые воины, взяв желанную добычу. Ни поздним вечером в пути, ни ночью возле укромного костра. Только утром, когда их оказалось на одного меньше, тот из них, щеку которого украшал узкий шрам, грязно выругался.

– Как ему удалось уйти? – мрачно спросил один из жрецов, выдергивая из ствола дерева ржавую пику.

– Наговор, – скрипнул зубами щуплый. – Простенький наговор на сон. Вот уж не думал, что на деревенские присказки поведусь!

– За девкой он пошел, – заметил третий, забрасывая на плечо мешок с бочонком. – И думать нечего, за девкой пошел. Что там он на сосне накорябал?

– Пять, – прищурился в утренних сумерках первый. – Пять дней.

– Все понятно, – вздохнул жрец. – До вечера воскресенья будем ждать его у Козлиной башни на краю леса. Все равно без хромого алтарь не найдем.