Голое небо

Максимов Николай Михайлович

Под осыпающейся черемухой

Что ни звук — неудачи и промахи, И не могут слова передать Эти чары дурманной черемухи, Этих белых смертей благодать. Формы, запахи, звуки весенние, Я назвать их, назвать лишь могу, Ах, поверил я в глупом волнении Бормотанью бессвязному губ. «Но взгляни: эти дымно-молочные Осыпаются мягко цветы, И не стоят такие непрочные, Чтобы вечное выдумал ты. Полюби же блестящие промахи, И веселых смертей благодать, И

словами нарядней черемухи Дни печали сумей засыпать». 1925

«И зачем мне нужно слово…»

И зачем мне нужно слово, Право, лучше спать, Чем из воздуха ночного Слово создавать. И напрасен лунный зоркий И пытливый взгляд, Вещи спряталися в норки И глубоко спят. Тихо. Тихо. Только мышки Путаются тут, И одни слова-пустышки По ночам живут. 1927

Болото

Осенний ветер воет выпью, Противны, мутны облака, Я с воздухом болотным выпью Тебя, вечерняя тоска. Я сам спокойный и незрячий, Как это ласковое дно, И молодость в воде стоячей Я утопил давным-давно. И стала медленной и ржавой, Шершавым воздухом дыша, Поющей, безобразной жабой Моя бескрылая душа. А серый ветер стонет выпью, И всё мутнеют облака, Я с воздухом болотным выпью Тебя, вечерняя тоска. 1926

«Не наша ведь забота и вина…»

Не наша ведь забота и вина, Не нами создано то время года, Когда, на крестный путь осуждена, Красой веселою блеснет природа. И золото гнилое расцветет, И мы поймем: не может быть иначе, И мощный мир всю душу отдает За краткий миг болезненной удачи. Таков закон. Когда в осенней мгле История, когда мертво и пусто, — Всего нарядней и всего голей Бесплодное, но дивное искусство. 1927

Футбол

Есть жизни, как игральные мячи, Такие легкие, но есть иные, Не смех, а смерть таят их роковые Забавы — метеоры и смерчи. Бывает в мире замкнуто и гладко, Как солнечная милая площадка, И простодушно катится игра, То снова беды мчатся через край. И в вечном беге дышит вдохновенье, И в самый черный, самый голый год Я чувствовал: за вековой исход Трагическое билось поколенье. И думал я: «Как тягостен ваш труд, Борцы за век, но завтрашнею сменой О, нет, не вы, но юные спортсмены Уверенной походкою придут». И вот сегодня труд мой не тяжел, Веселый труд — повсюду слышать время, И сознавать, что уж иное племя Вот здесь играет в ветреный футбол.

«Не коронован я молвой стоустой…»

Не коронован я молвой стоустой И прохожу по миру налегке, Я не с державным яблоком в руке, Я с глупым мячиком искусства. А

небо дымное грозится мне, И голый год взрывается гранатой, И все грозой военною объято В глухой и бедной нашей стороне. Но говорить могу лишь о покое, И образы мои давно нашел: Плодовый рай и ветреный футбол И небо нежно-голубое. 1924

Кремонский скрипач

Не музыка, — но почести и слава, Они одни тревожили мой сон, И я впитал их сладкую отраву, И был я жадно в ремесло влюблен. О тайна небывалого состава, О яркий лак и самый твердый клен. И вот зажег я солнце матерьяла, У дерева блестящего исторг Звук полнотой и мощью небывалый, И неожиданно душа узнала: Есть в музыке сиянье и восторг! 1923

«Когда в ночной зловещей тишине…»

Когда в ночной зловещей тишине Я ветра слушаю напев старинный, Воспоминания летят ко мне И тянутся теснее цепью длинной. И я могу свободно выбрать срок, И повести обыкновенно-длинной Найти срывающийся эпилог, Как завершают слабые терцины. 1926

«Ну что ж, хоть я ненужный и калека…»

Ну что ж, хоть я ненужный и калека, И безнадежно сонный и больной, Но я доволен: над моей страной Я слышал ветер праведного века. И чувствовал, исполнен вдохновенья, Тот новый мир, где солнце и тепло, И для которого при мне росло Здоровое, живое поколенье. 1926

Кин

Нет, не нарядного Ромео Вы видели перед собой На фоне лунно-голубом, От ужаса уже немея. Не виртуозное блистанье, Не позы умной красота, Нет, настоящее страданье С дрожащими углами рта. С неповторяемой тоскою Огромных подведенных глаз, Со складкою на лбу такою, Что в жизни может быть лишь раз. И я когда-нибудь раздвину Мою заученную роль, И буду я безумцем Кином, Бесстыдно обнажая боль. Не виртуозное блистанье, Не позы умной красота, Нет, настоящее страданье С дрожащими углами рта, С неповторяемой тоскою Огромных подведенных глаз И с песней сильною такою, Что в жизни может быть лишь раз. 1926

«Не надо ни жалоб, ни злости…»

Не надо ни жалоб, ни злости, Мы бродим, поем на ветру, Но мы неуместные гости На вашем победном пиру. С историей можно ль лукавить? Обдумай и мудро пойми: Ведь право же лучше оставить Мечтателей за дверьми. Нам — вьюга, блужданье и случай, Вам — праздничный строй и вино, Но музыку века подслушать Нам все-таки было дано. 2 января 1927