Голоса прошлого
Шрифт:
– Не транжирь время даром, Ламберт, – посоветовал Огнев. – Поговори с девчонкой, времени мало.
– Боишься? – спросила я у девочки; ничего другого в голову не пришло, а что она вправду боится, я хорошо видела.
– Боюсь, – призналась она. – А можно мне...
– Остаться со мной? – уточнила я.
Жест согласия. Быстрый испуганный взгляд в пол. Если бы она могла слышать, голову бы уже не подняла...
– Военная база – не место для гражданских, – сказала я. – А дома у меня нет. Да если бы даже был... Что тебе делать в пространстве Земной Федерации, сама подумай.
Хотя, наверное, можно было отправить её к этим... Коннор– Тойвальшенам... на Старую Терру. Наверное, приняли бы.
– "Даже не думай", – сухо прокомментировала Ванесса, отвлекаясь от роли стороннего наблюдателя.
– "?"
– "Достигнута договорённость с Иларийонами. Мы им девочку, они нам некоторые (тебе знать не положено какие)уступки. Так что, будь добра, не глупи".
Я вздохнула. Куда уж тут глупить... можно было и не предупреждать.
– Ты же возвращаешься домой, к Родным, Софрау, – сказала я девочке. – Всё у тебя будет хорошо. Тебя подлечат, слух вернут... потом ты себе дело по душе найдёшь. Только в лиданареом не иди, хорошо? Самое отвратное, что только можно встретить в Оллирейне, это – типы из лиданареома.
Софрау вдруг подалась ко мне, обхватила обеими руками.Я неловко погладила её по голове, отвыкла уже общаться с детьми.
– "Следствие внесённых в сознание искажений", – прокомментировала Ванесса. – "Повышенная потребность в эмоциональной зависимости..."
Иными словами, ласковый добрый характер всего лишь следствие ментального программирования. Трудно сказать, какой бы стала эта девочка без искалечившего её психику воздействия. Может быть, тоже доброй и ласковой. Но та доброта была бы иной. Более сдержанной. Без необоснованной любви к первому, кто проявит снисхождение.
Гениальное решение! На самом деле мало кто способен причинить вред или хотя бы остаться равнодушным к искренне и глубоко любящему его.
"Я люблю её", – сказала тогда Софрау о Ларисе Широкиной. И это не помешало ей кинуть в Широкину нож, предназначавшийся мне. Приоритет поменялся. Психокодирование непреодолимо без посторонней помощи специалиста, желательно, высшего телепатического ранга, так что эмпат– максима "Убей" сработала без задержки. Просто приоритет поменялся. Просто поменялся приоритет...
Интересно, понимала ли это сама Широкина? Понимала ли она, что отдаёт приказ на собственную ликвидацию? Навряд ли, иначе придержала бы язык.
Любовь в недобрых руках – страшное оружие.
Надо будет внести перед командованием рацпредложение расстреливать ак– лиданов. Просто по факту принадлежности к профессии. А то за них одни военные отдуваются; это несправедливо, я считаю.
– Время, – сказал Огнев. – Пойдём...
Я не догадалась спросить, кого прислали за девочкой. Ни у Огнева не спросила, ни у Ванессы. А надо было. Причём заранее. Тогда не стояла бы, хлопая глазами, как...
И проклятое умение предвидеть неприятности, наследие целительской паранормы, промолчало!
На фоне аккуратных рядов замерших в полной боевой готовности истребителей курносый пассажирский кораблик класса "атмосфера– пространство" смотрелся вызывающе весело.Светленький, чистенький, с видом до невозможности мирным. Мирным, как же.. трансформер класса "сильфида", однако. С вихревым коллапсаром на борту. Что, сами понимаете, страшнее любой эскадры. Обнаружить и выловить маленькую "сильфиду" в локальном пространстве планетной системы крайне нелегко, а вот получить от неё подлянку в виде удара по звезде – запросто.
Впрочем, таких кораблей у Земной Федерации немного. Штук, насколько я помнила, одиннадцать всего. Или даже меньше... Несерийная сборка, что поделаешь.
Женщина отрекомендовалась полковником от Корпуса ксенопсихологии. Заговорила с девочкой:
– Моё имя – Теона Тэйт, можешь называть меня просто Теона. Я за тебя отвечаю; все вопросы решаешь со мной.
Софрау сложила руки жестом согласия. Оглянулась на меня.
– Нет, извини, – сказала я. – Моё место здесь...
Я не смотрела на девочку. Я смотрела на спутника Теоны Тэйт. Наверное, мне не удалось надеть на лицо какую следует каменную маску; плевать.
Майор Оперативной Службы Альфа– Геспина, Артём Севин.
Столько лет... а на самом деле шесть... да, почти шесть.
Скользнул по мне равнодушным взглядом, заговорил о чём– то с Огневым. Не узнал? Как же. Не та память, не так учили...
Он меня подставил, он меня использовал, он расчётливо и хладнокровно послал меня на смерть, я угодила в плен, там мне душу без наркоза вынули и на части разорвали; не его молитвами я выжила. Словами не описать те боль, растерянность, обиду, ненависть даже, что захлестнули меня после. Но... но... но...
Но я любила его, любила!
Любила.
Несмотря ни на что и вопреки всему.
Постарел за эти шесть лет. Паутинки морщин возле глаз, заострившееся лицо, на висках – седина...
Я слишком хорошо знала, что это такое, седина для пирокинетика.
Дыхание Вечности. Начало конца. Пять– шесть лет, затем метаболический срыв, стремительное угасание и смерть. Пирокинетики долго не живут.
Вокруг меня сама собой возникла и начала раскручиваться громадная мощь. Я знала, что делать. Самое горькое, что именно я – знала!
Тёплое сочувствие инфосферы. Они понимали, хотя не одобряли, но неодобрение от Ванессы Великовой мало что могло изменить, а прямого запрета всё– таки не было. Или телепатический запрет не помог бы ничем?
Ничем не помог бы.
Живи, любимый. Пусть без меня. Пусть я тебя больше никогда не встречу, пусть. Только живи!
Я много приобрела на Старой Терре. Судьба свела меня с хорошим наставником, с замечательным коллективом молодых энтузиастов, мы пытались решить проблему короткой жизни пирокинетиков… всё заглохло на долгие годы, а я так и вовсе ушла из проекта, не дожидаясь окончательной неудачи. Но чему мы научились, тому научились.