Голоса прошлого
Шрифт:
– Лжёте, – я положила ладонь на рукоять ножа. – Знаете.
... Игла возникла перед лицом внезапно. Чёрное, бешено вращающееся, тоненькое веретено. Любой пирокинетик отреагировал бы так же, как бедолага Антон, и, как Антон, получил бы эту пакость прямо в сердце. Я успела отдёрнуться, игла, пролетев ещё немного по инерции, шлёпнулась на пол, прямо под ноги девчонке Софрау. А она...
Она яростно, с ненавистью и хрустом втоптала иглу в пол. Видно, прекрасно сознавала, что это такое и как с ним следует обходиться.
– 'Сгинь
Широкина перебила мой приказ своим:
– 'Убей'!
И нож полетел. Священный для любого ольра нож– тоугем с та– гормом родного клана. Психокод, заложенный в сознании несчастной девочки, отработал своё.
Мир замедлился, как всегда в минуты опасности. Сиренево– синими бликами мерцало на узком лезвие пещерное сияние. Мелькнул в сознании порядком уже измучивший меня образ: Алеська с точно таким же ножом в глазнице. Спонтанные всплески предвидения, наследие целительской паранормы, поддавались контролю по– прежнему плохо. Я перехватила брошенный девочкой нож, нас учили, как это делается, никто, кроме меня, просто не успел бы.
И вторая чёрная игла, впитав в себя психокинетический выброс, возникла рядом с моим сердцем.
Целительская паранорма слабее пирокинетической. Расход энергии даже за восьмичасовой операционный день не сравнится с той мощью, что в считанные минуты высвобождается пирокинетиком в боевом режиме. Поэтому игла собственно до сердца не достала. Решение нашлось мгновенно, из врачебной же практики. Некоторые опухоли при попытке паранормальной коррекции ведут себя очень агрессивно: пускаются в бурный рост, счёт для пациента иногда может пойти даже на секунды. Для таких случаев выработаны особые конфигурации психокинетических полей; классика профессии, изучается на первых кругах медицинского колледжа. Новообразование капсулируется и извлекается потом методами традиционной хирургии. Правда, на себе я операций ещё не проводила...
Но не было сомнений, страха и боли не было тоже. Оставался лишь долг; я исполню его. Даже если ценой окажется жизнь.
Борис Хмельнёв.
Краткий разговор с Ванессой. Сошлись на том, что двое предателей в командовании вранийского Сопротивления – это перебор. Одной Широкиной более чем достаточно... а, кстати, где она? Сбежала? Девчонка Софрау – где она? Сидит на коленях, держится за голову – острый невротический шок. Надо думать.
Алеська заглядывала мне в лицо, поддерживала под локоть. В реальном времени прошло не больше минуты.
– Отвечаешь... за неё, – сказала я. – Девочку в первую очередь доставить на базу. И чтобы волос с головы... не упал. Помоги мне сесть... вот так...
Прямо на пол. Неважно, всё неважно. Время утекало сквозь пальцы как вода. Зримый образ: сухой шелест времени, уходящего в песок безвозвратно.
Борис Хмельнёв.
Глаза в глаза. Струна телепатического раппорта через взгляды.
– Мы не знаем, сможете ли вы это выдержать и не сойти с ума. Но нам нужна ваша помощь...
– Всё, что смогу...
– Маяк гиперпортала наводится парой телепат– психокинетик. Антон Рядов умер, теперь за него отработаю я. Я – психокинетик, вы – телепат.
Тепло, любовь поддержка инфосферы текли ко мне через Ванессу. Держись, Энн, ты справишься.
– Готовы, Координатор?
Образ подковы и трилистника от капитана Великовой, на удачу.
– К чёрту!– энергичное пожелание от самого Хмельнёва
Прорвёмся. Поехали.
Но я сильно переоценила себя и свои возможности.
Целительская паранорма по суммарной мощности слабее пирокинетической. И у меня не получалось, не получалось, не получалось! Струна не могла дотянуться, её горловина плыла, никак не оформляясь в реальном мире.
– Держись, Ламберт. Держись, Энн.
В отчаянии я бросила в топку всё, весь резерв. Сжигала себя, как недавно Антон, лишь бы получить хотя бы минуту стабильности! Чтобы прошёл кто– нибудь с базы, пронёс с собой струнный генератор. Тогда всё завертится и без нашего с Борисом Хмельнёвым участия.
Чёрная игла у сердца нехорошо задёргалась, оживая. Паранорма действует лишь при контроле сознания. Потеряешь сознание, потеряешь и контроль. Сила, ставшая бесхозной, рассеется в пространстве за считанные мгновения. Сколько мозг продержится без кислорода?
Мне хватит минуты.
Даже если ценой окажется жизнь...
У меня получилось.
Портал с базой наладили, вокруг мгновенно вскипела суета. Держись, Энн. Как заклинание, мысленная речь Ванессы. Держись, тебе помогут!
ГЛАВА 4
... Когда– то, безумно давно, меня выкинули в космос в скафандре. Изуверская пытка, что и говорить. Осталась один на один с безмолвной чернотой космоса, усеянной равнодушными огнями звёзд. Почему– то это воспринималось как падение. Бок вражеской станции, уходящий вдаль, был причалом, с которого сорвалась в бездну и в той бездне теперь тонула.
Вот и теперь возникло то, давнее, уже основательно подзабытое, чувство бесконечного падения в глубокую, заполненную чернильной жаркой тьмой пропасть.
'Держись, Энн!'– капитан Великова. Каскад заботы, тёплых чувств, любви и ярких пожеланий: контроль инфосферы Земной Федерации. Канал связи казался солнцем, ласковым, тёплым, дарующим жизнь солнцем. Оно медленно уплывало от меня, уменьшаясь в размерах. Не в его силах было остановить или хотя бы замедлить падение.
'Паранормальное выгорание, комплексная нейродегенерация', – врач– хирург озвучивает приговор. Сухие медицинские термины, усталое признание: 'надейтесь на чудо, на меня – не надо, сделал всё, что мог и как мог... '