Голоса прошлого
Шрифт:
– Не накаркайте, пожалуйста, госпожа капитан...
С огромным трудом добилась внятности от девочки.
– 'Она отдала', – и показала на Ларису Михайловну, о чём– то разговаривающую с Антоном Рядовым.
– 'Она?'
– 'Она!'– радостно кивнула Софрау.
– 'И что сказала?'
– 'Сказала: владей и береги... Она хорошая, добрая... Я люблю её'.
'Люблю', – это не совсем верный перевод. Любить в понимании ольров можно только Родных. Или Своих. К Чужим относится совсем другое понятие, которое довольно
Любой оллирейнский ребёнок чётко осознаёт, кто он такой и каково его место в мире. Они начинают жизнь не с чистого листа, не надо этого забывать.
Доктор Широкина – натуральнорождённая. Человек с телепатической паранормой подчинит её сознание себе с лёгкостью, так, что она ничего не заподозрит, ничего не заметит. Инфосферы у Враны нет. Наказания за нарушение прав нетелепатов не будет.
Вернула клинок девчонке, надо же.
Именно сейчас.
Что– то закручивалось вокруг нехорошей спиралью. Мне не нравился... запах. Запах, витающий в атмосфере Найдёнкиного грота, толчками гнал по жилам адреналин. Я ждала беды.
Алеська ещё делась куда– то из поля зрения... И Рядова не видно.
Я прикрыла глаза, вслушиваясь в пространство посредством своей паранормы. Диагностика на расстоянии, так это называлось в медицине. Армейские телепаты говорили 'раппорт с напарником'. Телепатам нужен визуальный контакт для подобного, то есть, взгляд в сторону интересующего объекта. Я могла обойтись и без.
Алеська. Она есть. Прямая угроза жизни – отсутствует.
Борис Хмельнёв. Он есть. Прямая угроза жизни – отсутствует.
Антон Рядов. Он... пока ещё... есть....
Меня подбросило. Антон умирал! В одном из этих чёртовых зелёных уединённых зон.
Я рванулась, не разбирая дороги. Влетела внутрь, во влажный полумрак, и едва не споткнулась о тело своего подчинённого.
Убить десантника не так– то просто. Но Антон доверял тому, кто нанёс роковой удар! Доверял настолько, что подпустил слишком близко. Проникающее ранение в область сердца... прогноз неблагоприятный... безнадёжный случай... паранормальной коррекции не подлежит.
Безнадёжный случай!
Я вцепилась обеими руками в его плечи.
– Антон, кто?! Кто?
Пакет эмоциональных образом, ну не был Рядов телепатом, не был, не умел... сплошной сумбур, несмотря на попытки самоконтроля... и вскрик– предупреждение – берегись!
Алая звезда маяка, и пространство вокруг неё мнётся, течёт, меняет форму, выпуская давний ужас детских кошмаров. Вражеские солдаты в полной броне, один, второй...
Кто– то впустил их сюда! Кто– то активировал маяк для струны гиперпрокола! У кого– то был маяк! И этому кому– то доверял Антон Рядов!
Выхлест психокинетический силы погасил 'звезду' маяка, наводчика смачно вшлёпнуло в стену... тихий вскрик боли, знакомый голос, – чей голос, чей? Не разобрать. А эти двое, неторопливо, уверенно, страшно – ко мне. Наверняка они довольно ухмылялись в своих шлемах, я не видела. Полная броня, говорю же.
А у меня безэнергетический костюм, холодное оружие... паранорма...
Очень смешно против оллирейнской брони– саодваройка. Это Шокквальми, они учли ошибки Соппата, достать их я не могу никак, не получается! С другими прошло бы, с этими – не получается!
Они даже не стреляли. Зачем? Несколько шагов и – совершенно спокойно свернут в колечко и унесут с собой. Очнётся наводчик и вновь откроет им портал.
Унесут с собой...
Ужас осознания: враг чётко представлял себе, что делать и как. Были названы наши имена. Хмельнёву в расчёт не взяли, она не представляла собой никакой ценности. Уничтожить пирокинетика Рядова. Захватить наблюдателя от инфосферы Ламберт.
Мамочки... только не это... только не плен... снова...
– Беги, – голос Ванессы плывёт, продираясь сквозь охвативший сознание панический ужас. – Не медли, беги!
Но и убежать я уже не успевала.
Выручил Антон. Понимая, что ему уже всё равно не жить, он сжигал себя, высвобождая мощь своей паранормы настолько полно, насколько это было возможно. Мне оставалось лишь отправить рождённый волей Рядова жар по назначению. Страшные они люди, пирокинетики. Даже смертельно раненые, умирающие...
Огня хватило всем. И этим двоим, по самое не балуйся. Вспыхнули за милую душу, следа не осталось. И горловине вновь открывшегося гиперпрохода. Те, кто поспешил в него сунуться с той стороны, навечно застыли в искривлённом пространстве изломанными, еле угадываемыми на грани зрения, тенями...
Пламя угасло, рассыпалось ворохом безобидных искр. Со стороны смотрелось эффектно, надо думать... Антон лежал неподвижно; живые так не лежат. Прикрыла ему глаза: спи спокойно, солдат! Ты умер в бою, зная, что погибаешь не напрасно; лучшей смерти трудно себе представить.
Но я по– прежнему не могла понять, что убило его. На ткани костюма не осталось разреза или отверстия. Но инородное тело в области сердца определялось чётко!
– Ламберт, соберись, – строго сказала Ванесса. – На полноценную паранормальную диагностику нет времени!
Она права. Времени нет. Секунды утекали сквозь пальцы безвозвратно.
Ещё несколько мгновений на разбор переданного Антоном эмоцонального видеоряда, время пошло
Первая секунда. Разговоры с парнями– сторожевыми. Краткий эмоциональный образ каждого из них; они вызывали уважение.
Женщина– вранийка.
– 'Вы не уделите мне немного времени, господин солдат'?
На учтивость следовало отвечать учтивостью, так учили с детства. Почему бы и нет.
– 'Я вас внимательно слушаю'.