Голоса прошлого
Шрифт:
– 'Никакой операции сегодня не будет, не бойся'.
Какое лицо, как вспыхнули глаза!
– 'Правда?'
– 'Правда. Но ты поступаешь глупо. Я на твоём месте не отказалась бы вернуть себе слух'.
– 'Я... подумаю'.
– 'Подумай. Это полезно, думать...'
Взгляд в спину, как острие ножа между лопатками. Обернулась. Борис Хмельнёв, кто же ещё. Координатор, так называла его Широкина. Интересное звание. Не Президент, не правитель, не командир, не вождь и не глава. Координатор.
– 'Нехороший человек', – охарактеризовала его Софрау.
– 'Обижал тебя'?
– 'Нет. Запах...'
Запах. Что остаётся разумному, лишённому слуха и голоса? Оставшиеся органы чувств, нос в том числе. Девочка наверняка различала на порядок больше запахов, чем любой из нас.
– Что скажете, комадар Ламберт? – обратился ко мне Хмельнёв.
Показалось, или в его исполнении моё звание прозвучало издевательски– насмешливо?
Алеська держала отца за руку и не собиралась отпускать. Как похожа, даже оторопь берёт. Одинаковые же лица. Если отбросить возраст и пещерную жизнь, высветлившую кожу до белизны...
– Готовьтесь к эвакуации, – сказала я.
***
К хорошему привыкаешь быстро. Я привыкла, что мои распоряжения выполняются безоговорочно. Забыла, какими раздолбаями бывают иной раз гражданские. Прыгать надо, каждая секундочка на счету, а они...
– Как вы себе представляете эвакуацию, комадар Ламберт?– презрительно оттопырив нижнюю губу поинтересовался Хмельнёв. – У меня здесь двести тысяч человек!
– Сколько? – уточнила я
– Двести семь тесяч триста сорок семь, – отчеканил Хмельнёв. – Куда вы собираетесь их эвакуировать?
– На нашу базу, – объяснила я. – Куда же ещё...
– Ваша база готова принять такое количество человек? – язвительно поинтересовался Хмельнёв.
– Другие варианты есть? – осведомилась я. – Вы готовы походя угробить такое количество человек?
– Он тебя сознательно провоцирует, Ламберт, – прозвучал в сознании телепатический шепоток Ванессы. – Человек в раздражении или гневе сам не замечает, насколько уязвимым для телепатической атаки становится его сознание. Не подставляйся. Настаивай на своём невозмутимо и выдержанно.
– Угробить? Не так– то просто нас угробить, как вы изящно выражаетесь, комадар. Не верит или делает вид? Как понять? Он – информатор врага или просто мне не верит? За девять лет отчаяния можно довести себя до какой угодно паранойи.
– Вы полагаете, враг не знает, что мы, служащие ВКС Земной Федерации, наведались к вам в гости? Я вас огорчу: знает. Вы же – Координатор, господин Хмельнёв. Вот и координируйте миссию спасения!
– Мы продержались здесь девять лет без какой бы то ни было помощи, – быстро и зло сказал Хмельнёв. – Нас просто так не взять. Мы...
– Вы продержались здесь девять лет только потому, что вам позволили продержаться. Сейчас вы утратили для врага всякую ценность. Поверьте мне, счёт идёт на часы, если не на минуты!
– Па, – сказала Алеська. – Мы здесь в ловушке...
Вовремя сказала. Умничка.
– Девушки правы, Борис, – поддержала нас доктор Широкина. – Эвакуация – наш единственный шанс. Зачем мы боролись столько лет? Чтобы коллективно погибнуть?
Хмельнёв испепелил её взглядом. От ругани сдержался. Коротко бросил:
– Убедили. Подробнее, если можно, комадар Ламберт. Как именно планируете исход? По пещерам, единым порывом, с боем к вашей базе?
Нет, этот человек никогда не перестанет меня подкусывать! Характер такой. Плюс возраст: считает меня соплячкой и – тут же вспомнился капитан Огнев, – вообще бабой...
– Откроем напрямую гиперструну портала, – объяснила я. – Это потребует немалых мощностей, но энергетические затраты согласованы. Переход будет мгновенным. Необходимо организовать как сам уход, так и его прикрытие...
***
Найдёнкин грот.
Самая большая пещера комплекса. Гидропонные сады, выпестованные гением искалеченной девочки– Оль– Лейран. Её любили, это чувствовалось. Да, эмпат– вирус, помним о нём, но... неприятного типа никакой эмпат– императив любить не заставит. Подчиняться – да. Но не любить.
Найдёнкин грот ко всему прочему использовался и как один из командных центров; были здесь укромные уголки, отгороженные нарочно устроенными перемычками из многуровневых, пирамидальной формы, грядок и вьющихся растений. На вьюнах, кстати, созревали тяжёлые гроздья зеленоватых плодов. Софрау объяснила, что их можно уже есть, прямо с куста. Алеська потянулась было к ним, видно, хорошо знала, что это такое и насколько оно вкусно. Я нехорошо посмотрела на неё: не вздумай. Она подчинилась с большой неохотой. Чтоб её, соплячку... Никакой бдительности!
Софрау показала мне клинок. Длинный и узкий нож– тоугем, с та– гормом клана Иларийонов, хорошо памятным мне ещё с юности. Довелось 'гостить', на базе Объединённого флота... грустная история и в другой раз о ней, но там– то, в локальном пространстве Кратас, я на Иларийонов насмотрелась; такие же сволочи, как и Шокквальми.
– 'Откуда это у тебя, Софрау?'
– 'Отдали', – совершенно счастливая мордочка.
Могу понять. Может быть, этот нож принадлежал её родителям. Или просто – Родным. Тем, кто погиб в плену, здесь, на Вране.
– 'Кто отдал, Софрау?'
Нечто невразумительное. Девчонка выдвинула лезвие – пещерный свет заиграл на стали сиренево– оранжевыми бликами. Коснулась клинка губами, спрятала обратно в ножны. Прижала к себе, как дорогую игрушку. Потом прицепила на пояс...
– Как бы эта игрушка тебе под лопатку не вошла, Ламберт, – угрюмо высказалась в глубине моего сознания Ванесса.
Меня терзали схожие опасения. На кой ляд девчонке отдали этот нож только сейчас?! Кто отдал?