Голова лошади
Шрифт:
Неужели и в Джакарте все точно так же, с ужасом подумал он.
И вдруг в суетливой толпе он увидел, как его пакет, болтающийся в чьей-то руке, заворачивает за угол. Он рванулся вперед, обогнав мальчишку на роликовых коньках, чуть не сбив двух пожилых леди в соломенных шляпках и с хозяйственными сумками, ловко увернувшись от парня, на ходу запрокинувшего голову И подставившего открытый рот под струю пива, льющегося прямо из бутылки, и увидел только исчезающий за углом дома кончик пакета, но не заметил, кто его нес, успел увидеть, только часть последнего слова из надписи: « — овку!». Он бросился к этому дому, едва не сбив с ног мужчину, тащившего елку… — что?! он обернулся на бегу — точно! В середине апреля мужчина нес елку! С ума сойти! Мимо мелькнула витрина магазина садовых принадлежностей на самом углу улицы, в витрине — сосны и елки в огромных кадках (что это? Рождество в Джакарте?), он поспешно извинился перед дамой в шелковых брюках и в туфлях на высоких каблуках, внезапно перенесясь воображением в Брентвуд, Лос-Анджелес, 49, штат Калифорния, где жила тетка Ирэн и где в 1962 году они провели все лето на отдыхе, наблюдая вот таких же пожилых леди в вечерних брюках и в туфлях, расшитых блестками, купленных в супермаркетах, все то же самое, везде то же самое! Он добежал до угла, завернул за него, и перед ним открылась огромная пустынная площадка земли, на которой стоял единственный высокий многоквартирный дом — но, увы! — никаких признаков своего пакета он не увидел.
Его пакет, который несла какая-то девочка, которую он так и не увидел, бесследно исчез.
Глава 12
ЛАДРО
Остановившись напротив, Малони насчитал в жилом доме тринадцать этажей, затем начал считать окна, чтобы прикинуть, сколько в нем квартир, получилось по десять окон на каждом этаже с фасада и, вероятно, столько же с тыльной стороны дома.
Если на каждую комнату два окна, значит, на каждом этаже минимум десять квартир, умножить на тринадцать (несчастливое число!), получается сто тридцать квартир! А что, если пакет с Джуди Бонд, который он заметил, вовсе не его пакет? Он начнет стучать во все сто тридцать квартир. Задавая их хозяевам один и тот же вопрос и натыкаясь на их недоуменные взгляды, и в результате выяснит, что кто-то из жильцов принес в таком же пакете только что купленную пижаму или женский халат! Кроме того, если он все же наткнется на свой пакет, ведь он так и не знал, что ему делать с пиджаком. Это знают К, и его бандиты, но, когда он их видел в последний раз, у них были кое-какие свои проблемы в синагоге. Остается Мак-Рэди, подумал Малони, и тут же подозвал новое такси, хладнокровно решил пойти на некоторый обман водителя, но… «на войне как на войне», и Малони назвал шоферу адрес мастерской Мак-Рэди в Куинсе.
Этот визит будет последним звеном в цепи расследования, решил он.
«Если я видел именно свой пакет, то я знаю, где мне его найти — здесь только одно жилое здание, и девочка могла войти только в него, или просто растворилась в воздухе. С другой стороны, тайна пиджака известна К., Мак-Рэди и Пэрселу. Так что лучше всего предложить им равноправное партнерство: я говорю вам, где добыть пиджак, а вы мне — как получить деньги, о'кей? Чем не сделка?
Ну уж нет, скажут они, и проломят мне голову.
Но в этом случае не получат своего драгоценного пиджака.
Будем надеяться, что они предпочтут обладать им, а не моей головой».
— У вас какое-то горе? — спросил водитель.
— Нет, во всяком случае, это случилось не сейчас.
— Я подумал, что у вас умер кто-то из близких, раз вы направляетесь в мастерскую гравера.
— Нет, я еду туда, чтобы довести до конца одну очень крупную сделку.
— А, вы тоже занимаетесь этим бизнесом.
— Нет, я… — Малони в нерешительности замолчал.
Он чуть было не сказал: «Я продаю энциклопедии», хотя не занимался этим больше года.
— Я игрок, — быстро сказал он.
— Можно сказать, я тоже каждый раз пускаюсь в рискованную игру, когда беру пассажира, — сказал водитель, отчего Малони ощутил сильное чувство неловкости. У него в кармане было всего пятнадцать центов, а на счетчике уже натикало сорок.
— В самом деле? — спросил он.
— Конечно, вы бы мне просто не поверили, скажи я вам, сколько раз в году меня надувают, — продолжал водитель. — Вы и представить себе не можете, что за подлецы живут в этом мерзком городишке!
— Нет, правда?
— Чистая правда, сэр. Вот как-то раз сажаю я парочку парней, — сказал водитель. — Выглядят они вполне респектабельными джентльменами, одеты чисто и опрятно, ну как вот вы. Приезжаем мы на место, они выходят и говорят, что сразу же вернутся, и просят меня подождать, а сами — фрр! Исчезают! Все, нет их!
— Неужели? — поперхнувшись, выговорил Малони. Он думал исчезнуть точно таким же образом, но сейчас уже сомневался, хватит ли у него смелости на этот трюк. — И что же… и что вы обычно делаете, когда случается что-нибудь подобное?
— Я-то? Жду пассажира, а что мне еще делать?
— Сколько же времени вы его ждете?
— А сколько придется, пять минут, десять, двадцать, иногда даже полчаса, пока до меня не дойдет, что меня снова провели. — Водитель пожал плечами. — Ну а тогда, ясное дело, уезжаю. А что еще прикажете делать? Эта проклятая работа — сплошной риск.
Уж лучше бы я гравировал надгробия, как вы.
— Да нет, я же не занимаюсь этим делом, — сказал Малони.
— А, ну да, — сказал водитель. — И вы думаете, наш мэр хоть немного о нас думает? Мы вынуждены буквально зубами выдирать все, что нам достается в этом проклятом городе, мы вроде китайских кули, не хватает только их соломенных шляп, а так мы таскаем на себе людей, чуть не подыхая на каждом шагу, будь оно все проклято! А вы каким делом занимаетесь, сказали вы?
— Я игрок.
— Играете на скачках, да?
— Да, на скачках, и не только там.
— А где же еще?
— В карты играю, в рулетку. — Малони пожал плечами. — Да вы, наверное, сами знаете.
— Хоть иногда выигрываете? — спросил водитель.
— Разумеется, — сказал Малони.
— А какой у вас был самый крупный выигрыш?
— Ну… — Малони снова замялся. Как-то раз он выиграл целых сто шестьдесят пять долларов на Дейли-Дабл в Юнкер-Рейсвей, это и был его самый большой выигрыш. — Однажды я выиграл… гм… около трех тысяч в Хайэли. Я ездил туда зимой. — Он помолчал и добавил:
— Я каждую зиму туда езжу.
— Вот это жизнь! — сказал водитель.
— Да, такая жизнь по мне, — сказал Малони.
— Вы женаты?
— Нет, нет, — сказал Малони.
— У меня есть старуха, которую я готов вам уступить за жетончик на подземку, — сказал водитель и засмеялся. — А еще три мальчишки-шалопая, один возится с мальчишками, другой — со своим горшком, а третий пока сам с собой. — Он снова засмеялся. — Их я даю в придачу к своей старухе за тот же самый жетончик.
— О нет, благодарю, — смеясь, сказал Малони, — Я предпочитаю свою свободную и независимую жизнь.
— Да уж, видать, она у вас и в самом деле легкая и беззаботная, — сказал шофер.
— Что верно, то верно.
— Надо же, три тысячи долларов, а? Недурно!
— Простите?
— Ну, этот ваш выигрыш в Хайэли.
— А, да, — сказал Малони. — Мне ведь еще один раз здорово повезло в Черчилль-Даунс, там я выиграл целую кучу денег.
— Это где-то в Англии? — спросил водитель.
— Нет, — сказал Малони, — Черчилдь-Дауно в Кентукки, я туда каждый год езжу на Дерби.
— А, ну, конечно, это в Кентукки, — сказал водитель. — Вот уж вы поездили по стране, верно?