Голова лошади
Шрифт:
Малони поднял свой пакет.
— К сожалению, — сказала Мерили, — я проиграла все свои деньги во время предыдущего заезда.
— Но тебе в самом деле нравится эта лошадь?
— О да, правда, она кажется очень резвой.
— Мистер Крюгер, я хотел бы…
— Уберите его отсюда! — рявкнул Крюгер, и Генри снова двинул Малони в спину.
— Хорошо, только без грубости, — сказал Малони.
— Давай шевелись! — сказал Генри.
— Ладно, ладно, идем… — сказал Малони.
Прижав к груди пакет, он стал пробираться между сиденьями, но остановился на полпути и повернулся к Крюгеру, который опять глазел в бинокль.
— Вы
— Не думаю, — коротко ответил Крюгер и обратился к Мерили, — так какая, ты говоришь, понравилась тебе?
— Вон та, под номером семь, — ответила девушка.
— Да, похоже, неплохая лошадка, — сказал Крюгер.
— А на мой взгляд, она похожа на клячу! — раздраженно сказал Малони.
— А вас никто не спрашивает.
— А что касается вас, — сказал Малони, обращаясь к Мерили.
— Да? — Девушка подняла на него взгляд голубых глаз.
— Имейте в виду, я вовсе не безнадежный неудачник, — заявил Малони.
— Но ведь вы проиграли, мой милый, — сказала она, — значит, вы — именно неудачник, а иначе кто же?
— Ну, шевелись, говорю! — снова пробурчал Генри.
Малони двинулся дальше по проходу, больше не оглядываясь ни на Крюгера, ни на Мерили, чувствуя на спине между лопатками твердое давление револьвера Генри.
Как это хорошо, размышлял он, что человек всегда может определить наличие оружия по этому ощущению, даже если оно скрыто в кармане злоумышленника. На самом деле он ни на минуту не допускал мысли, что они всерьез собираются убить его, но эта банда выглядела очень грозно, особенно Генри с Джорджем, которые, не отступая ни на шаг, сопровождали его на эскалатор и дальше к выходу, откуда они все двинулись к станции надземки.
— Поедем на машине? — сказал Генри.
— Нет, она понадобится Крюгеру, — сказал Джордж.
Затем с угрюмым молчанием они проследовали к кассе, где взяли жетон и для Малони (еще один вежливый жест с их стороны), прошли с ним через турникет и спустились на платформу, где остановились ждать поезда в Манхэттен.
— Куда вы собираетесь меня везти? — спросил Малони.
— В одно милое местечко, — сказал Генри.
— В очень даже милое, — подтвердил Джордж.
— Ты его всегда будешь помнить, — сказал Генри.
— И воспоминание о нем ты унесешь с собой в могилу, — зловеще усмехнувшись, сказал Джордж, но Малони не увидел ничего забавного в этой шутке.
Когда подошел поезд, они вошли в вагон и молча уселись, поместив Малони между собой. Пакет с несчастным измятым пиджаком Малони опустил на пол между своими башмаками.
— Ну, и как мы это сделаем? — спросил Генри.
— Не знаю, — сказал Джордж; — А ты что-нибудь придумал?
— Может, сбросим его в реку?
— Вечно одно и то же, надоело! — с отвращением сказал Джордж.
Зажатый между ними Малони сообразил, что они говорят о нем, и в глубине души просто диву давался подобной бестактности.
— А у тебя есть идея получше?
— Может, столкнем его на рельсы?
.. — Где?
— В надземке. Когда доберемся до города. Будет выглядеть как несчастный случай. Как считаешь?
Генри сосредоточенно обдумал это предложение.
— Нет, — наконец сказал он, — мне это не нравится.
— А что же тебе нравится? — спросил Джордж.
— Не знаю, — сказал Генри. — Сам-то ты что думаешь?
— Как-то раз я видел фильм, где парня убили лазерным лучом, — сказал Джордж.
— Да, но у нас нет лазерного луча.
— Знаю, я просто так сказал.
— Можем столкнуть его вниз с Эмпайр-Стейт-Билдинг, — предложил Генри. — Подумают, что он спрыгнул, чтобы покончить с собой.
— Я никогда не поднимался на Эмпайр-Стейт-Билдинг, — сказал Джордж.
— Я тоже.
— Терпеть не могу лезть куда-то, где до этого никогда не бывал, — сказал Джордж.
— Я тоже.
— Ну, и как нам это закончить?
— Понятия не имею. А ты?
— Черт его знает… Может, просто пристрелить его? — сказал Джордж.
— Наверное, придется, — сказал Генри.
— Хотя это уже тоже надоело.
— Ага.
— Ну что, придумал что-нибудь?
— Пока нет. А ты?
— Знаешь, я читал одну книжку, так там устроили так, будто парень принял сверхдозу героина.
— Да, но тогда нам придется тащиться к Гарафоло, а у него может ничего не оказаться, зато мы можем наткнуться на сыщиков, которые охотятся за нар код ельцами, а дело того не стоит.
— Да, верно.
Они миновали уже три станции и подъезжали к четвертой — «Грант-авеню», как успел прочитать Малони. Нужно поскорее уносить отсюда ноги, думал он, потому что самый верный способ, который пока не пришел в голову близнецам, это просто застрелить его тут же, в поезде. При том порядке вещей, который существует здесь, в Нью-Йорке, никто из пассажиров не обратил бы на это ни малейшего внимания. Интересно, когда они до этого додумаются, размышлял Малони, двери вагона раскрылись, и он подумал, успеет ли добежать до них, но понял, что они выстрелят ему в спину раньше, чем он сделает два шага. Двери снова бесшумно сдвинулись, и поезд помчался дальше.
На «Эвклид-авеню» они сделали пересадку. В этом вагоне было полно народу, кто-то читал газеты, кто-то пялился на рекламные проспекты, которыми были утыканы стены вагона, кто-то стоял, держась за поручень и лениво глядя в окно. Поезд бешено мчался вперед, приближаясь к Манхэттену. Малони подумала что, если встать и объявить, что вот, мол, эти два человека в данный момент серьезно обсуждают способ, как лучше прикончить его, но пришел к выводу, что его слова вызовут восторженный смех и аплодисменты пассажиров, готовых набросать ему полную шляпу мелочи, как только он ее протянет. Он внимательно обвел глазами ближайшее пространство вокруг себя, заметил напротив очень полную темноволосую женщину, сидящую рядом с курносой дочкой, а затем взглянул в открытое окно над ним, пытаясь определить, через какой район Бруклина они проезжают. Неожиданно ему пришло в голову, что он может попробовать выскочить через центральные двери вагона, что находились справа от него, и решил проследить, сколько времени уходит на открывание и закрывание дверей. Поэтому, как только поезд остановился на следующей станции, он начал считать: раз, два, три… двери уже открыты… четыре, пять, шесть, семь… они все еще открыты, одни пассажиры выходят на платформу, другие входят в вагон… одиннадцать, двенадцать тринадцать, четырнадцать! Двери плавно закрылись, и поезд снова тронулся в путь. Что ж, подумал, Малони, упражнение было очень увлекательным, хотя неизвестно, насколько оно поможет, когда настанет момент побега.