Голубой молоточек
Шрифт:
— Вы давали ей наркотики, — сказал провидец. — Она сама рассказала мне об этом. Я чувствую себя обязанным искоренить этот порок! Почти все мои подопечные когда-то их употребляли. Да и я был грешником, хотя и иного рода...
— Я бы сказал, что вы продолжаете им быть, — заявил я. — Или вы считаете, что похищение не является противозаконным деянием?
— Девушка находится здесь по собственной воле и без всякого принуждения.
— Я бы хотел, чтобы она сама сказала мне это.
— Пожалуйста, — сказал он и обернулся к своим подопечным: —
Мы двинулись по тропе в направлении здания. Бородачи окружали нас с Фредом тесным кольцом, однако, не притрагивались к нам. Мои ноздри щекотал их запах — запах утерянных надежд, подавленных страхов, увядшей невинности и пота.
Нам велели задержаться на крыльце. Заглянув через открытую парадную дверь, я увидел, что дом внутри перестроен. Центральный холл был превращен в дортуар, вдоль стен стояли двухэтажные нары. Я задумался над тем, сколько верных намеревался собрать провидец и сколько каждый из них платит за постель, комбинезон и лишение души.
Провидец привел Дорис из бокового помещения в холл. Его последователи позволили мне подойти к открытой двери, и мы с ней встали друг напротив друга по обе стороны дверного проема. Она показалась мне бледной и испуганной, но вполне владеющей собой.
— Разве я вас знаю, мистер?
— Моя фамилия Арчер, мы виделись вчера в твоем жилище.
— Прошу прощения, я этого не помню. Наверное, я была под кайфом.
— Пожалуй, да, Дорис. А как ты чувствуешь себя сейчас?
— Одуревшей. Прошлой ночью, в машине, я практически не спала. А когда мы приехали сюда, мной все время занимались, — она глубоко зевнула.
— Каким образом?
— Молились за меня. Они хотят, чтобы я осталась с ними. И даже денег не хотят. Отец был бы в восторге, что он не должен за меня платить, — кончики ее губ дрогнули в меланхолической усмешке.
— Мне не кажется, что отец так к тебе относится. — Потому что вы не знаете его, мистер.
— Уже немного знаю.
Она глянула на меня, хмуря брови.
— Отец велел вам следить за мной?
— Нет, я приехал сюда по собственной инициативе. Но мне платит твоя мать. Она хочет, чтобы ты вернулась, да и он тоже.
— Если говорить серьезно, то они этого вовсе не хотят, — сказала девушка. — Может, им так кажется, но это неправда.
— Я хочу, чтобы ты вернулась, Дорис, — проговорил из-за моей спины Фред.
— Может, хочешь, а может, нет. А может, я не хочу тебя, — она бросила на него некрасиво-кокетливый взгляд. — Ты вообще меня не имел в виду. Тебе нужна была картина, купленная моими родственниками.
Фред уставился в доски крыльца. Провидец встал между девушкой и нами. Лицо его одновременно было лицом экзальтированного мистика и удачливого торговца. Руки провидца слегка дрожали.
— Теперь вы верите мне? — обратился он ко мне. — Дорис хочет остаться с нами. Родные не обращали на нее внимания и утратили ее. Ее друг — не настоящий друг. В нас она
— Это правда, Дорис?
— Пожалуй, да, — ответила она с неуверенной улыбкой. — Что мне мешает попытаться? Знаете, я уже бывала в этом доме, отец привозил меня сюда, когда я была маленькая. Мы приезжали с визитом к миссис Мид. Они всегда... — она вдруг осеклась, прикрыв рот ладонью.
— Что «они всегда», Дорис?
— Ничего. Я не хочу говорить о моем отце. Я хочу остаться тут, с ними, и найти опору. Моя душа больна, — мне показалось, что, ставя себе этот диагноз, она повторяет чье-то недавно слышанное утверждение. Впрочем, мне это казалось верным.
Мне очень хотелось вырвать ее из окружения членов братства. Мне не нравились ни они сами, ни их провидец. Я боялся, что девушка поступает безрассудно. Но она знала собственную жизнь лучше, чем я мог бы когда-либо узнать ее. Да я и сам видел, что жизнь эта не слишком задалась.
— Помни, что ты всегда можешь изменить свое решение, — сказал я, — даже в эту минуту.
— Я не намерена. Зачем мне его менять? — угрюмо спросила она. — Впервые за последнюю неделю я осознала, что со мной происходит.
— Благослови тебя Бог, дитя мое! — изрек провидец. — Не тревожься, мы окружим тебя нежной опекой.
Глава 20
Я запер голубой «форд» и оставил его на обочине. Фред, пожалуй, был не в состоянии вести машину, к тому же я хотел быть уверенным, что он от меня не сбежит. Он влез в мою машину, будто поломанный робот, и сидел, свесив голову на залитую кровью манишку своей рубахи. Пробудился он от летаргии только тогда, когда мы задом выехали на шоссе.
— Куда мы едем?
— Вниз, поговорить с шерифом.
— Нет!
Он отвернулся от меня и принялся манипулировать с ручкой своей дверцы. Я схватил его за шиворот и втащил на середину сидения.
— Я не собираюсь тебя арестовывать. Мне нужно только задать тебе несколько вопросов, для этого я преодолел немалый путь.
— Я тоже приехал издалека, — ответил он после минутного раздумья.
— Зачем?
Он опять какое-то время молчал.
— Чтобы задать несколько вопросов. — Это не игра в вопросы и ответы, Фред. Придумай что-нибудь получше. Я знаю от Дорис, что ты взял картину ее родных... в конце концов, ты и сам это признал.
— Я не говорил, что украл ее!
— Ты взял ее без разрешения — какая разница?
— Я же вам объяснял все это вчера! Я взял картину, чтобы посмотреть, не удастся ли мне определить автора. Я принес картину в музей, чтобы сравнить с имеющимися там картинами Хантри. Я оставил картину на ночь, а кто-то ее украл...
— Украл из музея?
— Да, из музея. Конечно, я должен был запереть ее, а я ее оставил в одном из открытых шкафов... Я думал, ее никто не заметит...
— А кто же ее заметил?