Голубые рельсы
Шрифт:
— Потанцуй с другой…
— Нет! Только с тобой, только с тобой!
— Ладно уж… пойдем, — жеманно согласилась девушка.
— Что-то мне вдруг расхотелось, — вздохнул Толька и отошел.
— Чтоб ты сдох, Груздев!..
Толька показал ей кукиш и вразвалочку направился к Эрнесту и Каштану. После фильма они тоже остались в клубе, но не танцевали, а разговаривали в сторонке. С ними стояла Люба.
— Что вы ля-ля разводите, даме мозги разной ахинеей засоряете? — кивнув на Любу, сказал он. — Она, бедняжка, ждет не дождется, когда вы на танец ее пригласите.
— Какой ты проницательный! — улыбнулась Люба.
— Я бы пригласил, но, во-первых, вы для меня — увы, увы! — очень немолода, во-вторых… — Он приподнялся на носках и только тогда стал одного роста с Любой. — «Я много в жизни потерял из-за того, что ростом мал…»
— Вы только посмотрите… — удивленно сказала Люба Каштану и Эрнесту.
— Шел бы заниматься, — строго сказал ему Каштан, — экзамены ведь на носу.
— Хватит, Каштан, заладил одно и то же! Ты бы лучше пригласил. Вы, между прочим, очень недурная пара.
Каштан украдкой показал Тольке здоровенный кулак, и тот замолчал.
В который раз оглянувшись на выход, Толька наконец увидел Марийку.
— Пардон, вынужден вас покинуть, меня ждут, — небрежно поклонившись Любе, извинился он. — Кстати, обратите внимание на вон ту черноглазую у входа. Что вы скажете о моем вкусе?
Не дожидаясь ответа, Толька еще раз поклонился Любе, проследовал через зал и пригласил Марийку на медленный фокстрот.
Марийка была в любимом Толькином платье с украинским орнаментом, в лакированных туфлях. Переставляя ноги в танце, она как-то подозрительно поглядывала на Тольку. Толька заметил этот взгляд.
— Что ты на меня так смотришь?
— Как?
— Будто я тебе рупь двадцать должен.
Прежде чем ответить, Марийка зло, с прищуром, глянула на Любу, которая с улыбкой наблюдала за Толькой. Потом сказала:
— Чтой-то ты перед этой… — кивнула она в сторону Любы, — расшаркивался?
— Ревнуешь? — Толька вскинул правую бровь.
— Тю-у!.. Очень-то мне нужно! Да нисколечко!
Марийка вспыхнула, топнула ногой, вздрогнув кудряшками, оставила кавалера и побежала к выходу. Толька довольно ухмыльнулся и не спеша последовал за ней. Марийка вспыхивала, как порох, и тотчас остывала. Эта особенность ее характера почему-то нравилась Тольке.
Он нагнал Марийку уже за клубом, взял за руку:
— Успокоилась?
— А из-за чего мне расстраиваться?.. — Немного помолчав, она добавила: — Но она тебе улыбалась, сама видела! Вот так… — И Марийка очень ехидно усмехнулась.
— Старуха она для меня, Марийка, — сказал Толька. — Кроме того, в нее Каштан по уши втрескался. И Эрнест тоже поглядывает.
— Правда?..
— Ну. В подобных вещах, надо сказать, я очень тонок и проницателен.
Марийка сразу повеселела, но на всякий случай сказала:
— Ты только ничего там не подумай… Я просто не люблю, если парень с девушкой, а сам по сторонам зыркает… Не пойдем на танцы, ладно? Погуляем.
— Ага. Вообще-то идиотское занятие — взбрыкивать под музыку.
Очень странные и непонятные для Тольки сложились у него отношения с Марийкой. Во-первых, он не был для нее заклятым врагом, как для других девчат. Во-вторых, ему совсем не хотелось нашкодить ей. Марийка три дня с утра до позднего вечера работала в столовой, а три дня отдыхала. Когда она работала и они не встречались, Тольке было как-то не по себе. Скучал, что ли? Занятия в голову не шли, в клубе без Марийки было невесело. Он направлялся в столовую, проходил на кухню вроде бы позубоскалить с девчатами. А сам то и дело поглядывал на Марийку. Высокий марлевый колпак и туго перетянутый белый халат очень шли ей. И походка у Марийки была особенная: шажки маленькие, какие-то неуверенные. Нравилась Тольке ее походка.
Недавно стало известно, что для удобства абитуриентов скоро в Дивный приедут приемные комиссии нескольких заочных институтов: инженеров транспорта, народного хозяйства, энергетического. Марийка решила поступать в институт народного хозяйства и усердно готовилась к экзаменам. Предложила Тольке заниматься вдвоем, но из этого ничего не вышло: Толька поминутно отвлекался и лишь мешал девушке. Марийке не нравилось, что он такой несерьезный. Сейчас она осторожно заговорила с ним об этом.
— Заниматься, заниматься… — с зевком отозвался Толька. — Экзамены — лотерея. Кому повезет, а кому не повезет… Ну, буду я корпеть с утра до вечера. А вдруг не сдам? Не обидно? Еще как.
— Зачем шею мыть, если она завтра все равно грязная будет… Мне даже странно такие слова слышать. Парнем еще называется.
Тольке очень хотелось утвердить себя в Марийкиных глазах. Достигнуть этой цели с помощью усердной учебы? Скука зеленая! И уйдет немало времени. Утвердить надо сразу, одним махом. Но как? Чем?
Они вышли в старый Дивный и присели на теплом, нагретом за день валуне. На станции шла обычная работа. Только что, прогудев, на восток двинулся фирменный поезд «Россия». Теперь он останавливался в Дивном на десять минут, как на солидной станции. С короткими гудками ходил по запасным путям маневровый тепловоз. Бригада строителей работала на авральной работе — возводила здание нового вокзала из бетона и стекла и длинную бетонную платформу. При всесоюзной известности Дивному неловко было иметь дощатый барак-вокзальчик и щебень вместо платформы.
Два товарных состава стояли в тупике под разгрузкой. Железнодорожные краны сгружали стройматериалы, технику, продукты, книги, обувь, одежду, мебель — все то, что необходимо Дивному для работы и жизни. Еще не стемнело, и каждые пятнадцать — двадцать минут со стороны Ардека в небе показывался тяжелый, черный от копоти вертолет «МИ-6А». Он зависал над грузами, цеплял тросами или вагончик, или экскаватор, или стальную конструкцию моста и взмывал ввысь. Ему б крылья побольше — и чем не орел, схватывающий когтями свою жертву?
Толька засмотрелся на вертолет, который подхватил жилой вагончик и через считанные секунды тарахтел с ним на головокружительной высоте. Пушистая береза-стабилизатор, прикрепленная к вагончику, походила снизу на щеточку, которой чистят электробритву.
— А что, — пришла Тольке в голову идея, — если незаметно залезть в вагончик и прокатиться над тайгой?
— Не говори ерунду, никогда ты этого не сделаешь, — отозвалась Марийка. — Ведь из-за раскачки груз иногда сбрасывают.
— А вообще-то смелость в парне нравится девчатам?..