Гончаров и Бюро добрых услуг
Шрифт:
– Собака, в следующий раз я выставлю тебе все зубы.
– Чуть успокоившись пообещал я.
– Всю оставшуюся жизнь будешь манную кашку кушать.
– Ничего он кушать не будет.
– Ухмыльнувшись пообещал Макс.
– Потому что той оставшейся жизни у него осталось только пять минут. Понял, водолаз, спугнул мордой унитаз. Тебе что больше нравиться? Чтоб я тебя пристрелил, или удавил?
– Мне не нравится ни то, ни другое.
– Честно признался Мостовой.
– Извини, земля, а по другому я не умею.
– Навинчивая на ствол глушитель
– Прощай, раб божий Павел.
– Не надо, мужики! Вы что, с ума спятили?
– Отчаянно задергался Мост.
– Чего вы от меня хотите? Так ведь дело не делается! Пришли и ни с того, ни с сего убиваете. Игрушки нашли! Убери ствол, он же выстрелить может!
– А по твоему мы сюда пришли чтобы играть с тобой в страшилки? Быстро поворачивайся на живот и не смотри мне в глаза. Когда я стреляю, то не люблю чтобы покойник смотрел мне в глаза.
– Не надо.
– Наконец - то поверив в нашу комедию покрывшись потом взмолился Пашка Самара.
– Заберите все мои деньги и золотые цацки, только не убивайте!
– А что, это мысль, капитан.
– Почесав в затылке переварил я идею. Заберем бабки, хмыря отпустим, а шефу скажем, что он сбежал. Как ты на это смотришь?
– Отрицательно.
– Мастерски продолжил свой мрачный спектакль Ухов. Евойные бабки и цацки мы сами заберем, без его помощи и согласия, а с нашим шефом, сам знаешь, подобные шуточки не проходят. Или ты хочешь посмотреть какого цвета у тебя кишки? Лично я этого не хочу. Поворачивайся, Мост Самара...
– Если я вам не покажу, то никаких цацек вы у меня не найдете. Отчаянно и тоскливо завыл водолаз.
– Не убивайте, я все вам сам отдам... Там много... На всех хватит... Чего вам стоит...Я сразу же отсюда уеду...
– Жалко мужика, хороший мужик.
– Просительно глядя Ухову в глаза я отвел ствол от головы Мостового.
– Подумай, товарищ, не так уж и много нам платит шеф.
– Это ты точно заметил.
– Неуверенно согласился он и поддев лежащего водолаза носком ботинка спросил.
– Придурок, а во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
– Полторы штуки долларов.
– Торопливо ответил тот.
– Это все, что у меня есть.
– Маловато.
– Наморщив лоб, что - то прикидывал Ухов.
– Нет, так дело не пойдет.
– Подождите, я могу сюда добавить золотые украшения, четыре кольца, два мужских перстня, три пары сережек и один браслет на сорок граммов веса.
– Маловато.
– Опять поморщился Ухов.
– Пока твои цацки сдашь, так пять раз засыпаться можно. Ну да ладно, можешь считать, что сделка состоялось, мы тебя отпускаем, но только при двух условиях. Во - первых, ты нам расскажешь, где ты награбил все это барахло, а во - вторых, ты сегодня же сматываешься из города по крайней мере на месяц. По рукам?
– Конечно.
– Поспешно согласился Мостовой.
– Развяжите меня.
– Нет, браток, тут ты не угадал. За лохов нас принимаешь? Мы тебя развязываем, а ты задницу в горсть и поминай как звали.
– Я все понял, золотые украшения мне остались от бабушки... Нет-нет, я ошибся.
– Заверещал он увидев как Ухов вогнал патрон в ствол.
– Все не так, мне стыдно об этом говорить, но вздули мы одного фраера. Хату его накрыли.
– Это уже ближе к правде.
– Присаживаясь на стул я поощрительно похлопал его по щеке.
– А теперь расскажи нам об этом подробно, причем нормальным человеческим языком. Кто тебе дал наколку и что это за фраер?
– Я не знаю его имени, но фамилия его Коляринский. Наколку мне дал один парень с работы, он же был моим напарником.
Осенью прошлого года мы с ним сидели в своем вагончике и пили вино. Как-то само собою разговор у нас зашел о деньгах. Ну там, вроде того, что жить стало невмоготу, скоро зарплаты не будет хватать на булку хлеба и так далее. Тут я возьми да и ляпни, мол, знал бы кого грабануть, не задумываясь бы грабанул, а там хоть трава не расти. А он усмехнулся и говорит.
– За чем же дело встало? Есть у меня на примете один жирный петушок. Если его маленько пощекотать то с него столько жира накапает, что хватит каждому гражданину Китая. Это если работать по полной программе, но по полной программе мы работать не будем. У нас не хватить ни силенок, ни финансовой мощи. Мы люди не гордые, мы люди простые, склюем только то, что лежит сверху.
– Почему же сверху? Можно и поглубже залезть.
– Возразил я.
– Ничего ты, Самара, не понимаешь. Глубже лезешь-дольше сидишь. Ты за что срок мотал? Наверное по "бакланке" пошел баланду кушать? Так я и прикидывал. Тупой ты, Самара, как средневековый колун. Ничего, будешь дядьку слушать, все у тебя будет тип-топ! Для начала даю тебе простое задание, этой ночью ты все хорошо обдумаешь, а завтра утром дашь мне свой ответ. Но учти наперед и заруби на носу, если повернешь оглобли, пеняй на себя. Это не угроза, это предостережение. Прежде чем согласиться или отказаться все взвесь. Скажешь нет-гуляй с Богом, скажешь да-впрягайся в телегу и тащи не оглядываясь. Только назад тебе пути не будет.
Утром я сказал ему да, а вечером мы встретились в том же вагончике, только бухать на этот раз он не велел. Вообще, как только он заговорил о деле, то оказался совсем другим человеком. От всех его шуточек и прибауточек не осталось следа.
– Значит так, Самара, основной капитал этого петушка хранится у него дома в подвальном сейфе. Где он его взял и каков его объем знать тебе необязательно, поскольку доступа к нему у нас все равно нет.
– А если мы постараемся?
– Спросил я.