Гончаров и похитители
Шрифт:
– Нет, все нормально, но мне показалось, что ты перебрал.
– Тогда запоем песню "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"..." и вперед!..
– Как скажешь, шеф, - как родному, усмехнулся он.
– Там грязно...
– Перебьемся. "Не гони меня туда, где под грязным сводом моста плещет мутная вода". Учти, классику декламирую. Анну Ахматову тебе, стоялому жеребцу, читаю, слышишь, как вольно льется стих из моей груди!?
– Слышу, как и две ошибки слышу.
– А ты наглец. Исправлять мастера Гончарова -
– Тужур, тужур, авек плезир. Держись, Иваныч.
Завизжали скаты, вдавливая меня в подушку сиденья, полетела машина, ведомая осерчавшим аргонавтом Уховым.
– Ух ты!
– задыхаясь, только и мог вымолвить я.
– Не протарань прохожих. Где проживает это вражье племя?
– На втором огороде, а впрочем, ты сам скоро будешь иметь счастье с ними встретиться. Сразу предупреждаю - мужики заносчивые и грамотные. Не советую вступать с ними в полемику.
Ко второму огороду Романа Николаевича, где квартировали его бомжи, мы подъехали уже при свете фар. Здесь, в отличие от шалаша на первом поле, был возведен вполне приличный сарай, и из его щелей пробивался тусклый колеблющийся свет керосиновой лампы или просто свечи.
"Крутые мужики" в составе трех человек сидели под кучей вырытой картошки, наливались дерьмовой водкой, закусывая ее хлебом. Кажется, они давненько нас поджидали, поминая незлым тихим словом.
По крайней мере, когда я вошел в сарай, плюгавый лысый шкет потребовал объяснения: мол, где я был с утра, где моя совесть в частности и где вообще сейчас находится дед Роман?
Сразу на все вопросы я ответить не мог и поэтому отдал их Максу на потребу. Макс, человек серьезный, лишних слов говорить не стал. Как что не по нему, так норовит морду бить даже ребятам интеллигентным.
– Значит, так, козлы, - начал он дипломатическую конференцию, - дядьку Романа завалили, и это сделал кто-то из вас. Сознавайтесь, бомжачье племя, а то я сейчас с вас начну сдергивать шкурки.
– Ты чё, крутой, да?
– высказался самый пьяный и, наверное, самый неопытный бомж по имени Егор.
– Да мы сейчас из тебя крем-брюле будем делать.
Говорить ему этого не стоило, потому что через секунду он корчился в апогее боли в наивысшей точке картофельной кучи.
– Еще есть желающие?
– скучно спросил Макс, не напрягая рук.
– Не-е-ет, - дружно заверили-проблеяли друзья пострадавшего.
– Мы же знаем, что ты его племяш, а Егорша - он у нас новенький и такими сведениями не располагал. Ты, Макс, объясни толково, что к чему, а то сразу по мордасам! Обидно...
– Объясняю для дураков. За что и где вы замочили Романа Николаевича Зобова?
– Микола, да он вольтанулся, - поделился своими соображениями бородатый мужичина со своим коллегой по несчастью.
– Да где ж это видано, чтоб мы сами своего кормильца порешили? Полный абсурд и несоответствие хромосом!
– Да, уж ты это, Макс, того... лишку даешь, - испуганно подтвердил худосочный Микола.
– Напраслину на нас возводишь, если, конечно, не шутишь. Мы сами его с утра ждем. Скажи, Черномор!
– Точно, ждем-маемся, - с жаром подтвердил бородач.
– Глаза проглядели, не встать мне с этого места.
– А если ждете, то почему водку трескаете? На какие шиши?
– не совсем уверенно спросил Макс.
– Иваныч, точно, они замочили Романа, а теперь бухают на его бабки.
– Эко ты, приятель, загнул!
– робко возмутился Микола.
– Говорим же тебе, что мы его сами поджидаем и в последний раз видели аж позавчера. Он приехал посмотреть, как у нас тут идут дела, и сказал, что сегодня с утра пригонит две машины. Он нам и денег оставил. Ну мы и сообразили...
– Складно ты врешь, глист в тельняшке, - угрожающе нахмурился Ухов. Только я-то своего дядьку немного знаю. Он и рубля вам не выплатит, пока не будет проделана вся работа. Так что нечего мне закручивать уши. Говорите, где взяли деньги?!
– Ну это... У кого что было...
– нерешительно начал свою версию пришедший в себя Егор.
– Наскребли по копеечкам... Я сбегал...
– Это на три-то пузыря по копеечкам?!
– указуя на две непочатые бутылки, прокурорским тоном гаркнул Макс.
– Ты эти байки будешь следователю травить, а мне не надо! Вышли мы все из народа! Последний раз спрашиваю, где взяли бабки?
– Ты уж извини нас, Макс, - смущенно пробасил Черномор.
– Такое дело получилось. Бес попутал... В общем, продали мы мешок картошки.
– Где и кому вы его продали?
– с удвоенной энергией надавил Макс.
– Тут вокруг, в радиусе трех километров, нет ни одной живой души.
– А мы ее на попутке в город свезли.
– И чем же расплачивались?
– Картошкой и расплатились, - совсем заскучал Черномор.
– Значит, вы украли не один мешок картошки, а два? Я правильно понял?
– Полтора, - уточняя степень своего грехопадения, поправил Черномор. Макс, извини, ради бога, и очень тебя прошу - не говори об этом Роману Николаевичу. Ты же его хорошо знаешь. Выгонит нас и глазом не моргнет. А куда нам податься? Ни кола ни двора... Мы его до обеда прождали, а на улице-то холодина, вот мы и решили немного отогреться... Моя идея, мой грех. Больше такого не повторится, только не сообщай Роману Николаевичу.
– Роману Николаевичу, - понимая, что бомжи говорят правду, проворчал Ухов.
– Роману Николаевичу! Где бы его найти? Пропал ваш хозяин, мужики. Увезли его в неизвестном направлении. Не знаю, жив ли он сейчас.
– Так это правда?
– наивно удивился Микола.
– А мы-то думали, что вы шутите.
– Какие тут могут быть шутки.
– Так как же это так?
– тоскливо заныл Егор.
– А кто же нам за работу заплатит? Нам ведь жить не на что. Да и картошку с поля вывозить надо, а то, не ровен час, погниет вся. Что делать будем?