Гончаров и похитители

Петров Михаил

– Это ты верно заметил, но зачем тебе понадобились эти сведения? Так ли уж они важны?
– притормаживая на светофоре, спросил Макс.

– Представь себе, важны, и даже очень. Помнишь, вчера мы касались вопроса о том, почему преступники не сожгли дом? И сами же на него ответили: потому что они были заинтересованы в его сохранности. Но заинтересован в нем может быть только тот человек, который имеет на него какие-то права. Кто может иметь такие права? Макс Ухов и бывшая жена, но при условии, что она с твоим дядюшкой не была разведена официально. Ты понял мою мысль?

–

Понял, Иваныч, и какой у нас будет маршрут?

– В ЗАГС так или иначе нам заезжать придется, но сейчас еще рано, отложим его напоследок, а пока займемся парикмахерской "Локон". Ты знаешь, где она находится?

– Это самая дорогая и престижная парикмахерская в центре города. Там отлично стригут не только волосы, но и купоны, я имею в виду деньги.

В половине девятого мы подъехали к мраморным ступеням царства брадобреев и цирюльников. Несмотря на то что "Локон" официально начинал работу с девяти, входные стеклянные двери уже были приоткрыты. Миновав их, мы оказались в просторном холле, где серо-черный мрамор чередовался с зеркалами, а клиентов ждали уютные кресла, диваны и красочные журналы с фотографиями всевозможных голов и причесок.

– Простите, но мы открываемся только через полчаса, - объявила нам пухленькая девица в коротком голубом халатике и ажурном фартуке.

– Это ваше дело. Открывайтесь хоть в двенадцать, - важно заявил Макс. Нам ваши подстрижки до одного места. Ты нам вот что скажи, утка голубая, как нам пройти к Алексею Петровичу Бойчуку.

– Молодые люди, выйдите за дверь, - обиделась толстенькая мастерица.

– Во, Иваныч, видал!
– восхитился Ухов.
– Нас уже молодыми людьми стали называть! Приятно, только почему мы должны выйти за дверь, когда мы пришли к нашему старому кенту Алехе Бойчуку? Вот я нажалуюсь ему, как ты принимаешь гостей, и он тебя обязательно уволит. Куда ты денешься? Пойдешь на панель.

– Да что вы в самом деле...
– чуть не плача, зашлась в гневе пампушка.
– Что вы себе позволяете? Что я вам плохого сделала? Идите прямо по коридору и упретесь в дверь Алексея Петровича. Он недавно приехал.

Алексей Петрович Бойчук оказался маленьким юрким человечком, чем-то напоминающим хомячка. Он сидел в высоком крутящемся кресле в самом центре довольно большого кабинета за современным полукруглым столом и азартно что-то кому-то доказывал по телефону. Он был настолько увлечен своим занятием, что не сразу нас заметил. Только мое вежливое покашливание оторвало его от трубки.

– Что?
– удивленно посмотрел он на нас.
– Кто вы такие и что вам здесь нужно?

– Вы, дорогой Алексей Петрович, - сделав на лице приятность, направился я прямо к нему.
– Вы и ваше бесценное общество.

– Не подходите ко мне, - спрыгнув с кресла, отчаянно замахал он руками.
– Не подходите! У меня уже есть крыша.

– Сиди, суслик!
– весомо приказал Макс.
– Сиди и сопи в две дырки. Никто не собирается тебя крышевать. Мы пришли совсем по другому вопросу.

– По какому еще вопросу?
– Немного успокоившись, Бойчук вновь погрузился в кресло.
– Что вам от меня надо?

– Немного. Скажи-ка, Алексей, Алешенька,

сынок, - усаживаясь напротив, хрипло пропел Ухов, - где и с кем ты провел позавчерашний вечер и последующую ночь?

– Это, знаете ли, нахальство, - вскипел от негодования Бойчук.
– Это нарушение конституции и прав человека. Я буду на вас жаловаться! Вы кто такие?

– Ребята лихие, - ухмыльнулся Макс, доставая красное удостоверение охранной фирмы "Сокол".
– Тебя устраивает такой документ? Если нет, то проедем с нами.

– Устраивает, - вжимаясь в кресло, пробормотал он.
– Но я не пойму, что вы от меня хотите? Чем я вам могу быть полезен?

– Прежде всего ответь на поставленный вопрос, где и с кем ты был позавчера вечером, а потом уже поговорим обстоятельно.

– Но, боже мой, да ни с кем я не был.
– От волнения он побурел.
– После работы я сразу поехал домой к жене и детям.

– Значит, имя Нины Андреевны Соколовой тебе ничего не говорит?

– Абсолютно ничего... То есть что я говорю! Конечно же... Она работает у меня дамским мастером, только и всего.

– Это в рабочее время, а после работы переквалифицируется в мужского и обслуживает твою персону. Я верно говорю? Чего замолчал-то?

– Мне просто нечего вам сказать, - брезгливо дернув носиком, поморщился он.
– Это чьи-то грязные инсинуации, обсуждать которые мне просто противно.

– В таком случае мы обсудим их с твоей женой. Алексей, Алеха, твой домашний адрес мне установить легче, чем твоим мастерицам побрить яйца очередного клиента. Прощай, болезный, я тебе не завидую, пойдем, Иваныч.

– Погодите, мужики, постойте.
– Резво соскочив с кресла, он закрыл своим тельцем дверь.
– Ну зачем же вы так сразу?.. Не по-мужски получается...

– Ладно, колись, - возвращаясь в исходную точку, разрешил Ухов. Только конкретно и коротко, на все и про все даем тебе десять минут.

– Может быть, по граммуле коньяка?
– облизывая губы и не зная, с чего начать, предложил нам Бойчук.
– У меня хороший...

– Обойдемся без коньяка, - обрезал его благие начинания Ухов.
– Давай без вступления, а только по существу.

– Не знаю, зачем вам понадобилось лезть в мою личную жизнь, но я действительно иногда встречаюсь с Ниной Андреевной, и мы вместе с ней проводим некоторое время.

– За игрою в бридж?
– криво оскалился Макс.

– Ну зачем же вы так...
– делано смутился главный брадобрей.
– Да, у нас с ней небольшой служебный роман. Только не нужно все опошлять.

– Короче, в котором часу ты приволокся к ней позавчера вечером?

– Чтобы вам не соврать... Дай бог памяти...
– наморщил он лоб.
– Я пришел часов в девять или около девяти. Посчитайте сами. Последний клиент и мастера ушли в десять минут девятого. Парикмахерскую я закрыл в восемь двадцать, поставил на сигнализацию и поехал к ней, но по дороге зашел в магазин, где купил колбаски, ветчинки и балычка. На это у меня ушло минут двадцать, да плюс дорога заняла минут пятнадцать. Значит, к Нине Андреевне я приехал никак не позже девяти часов. Но к чему такая точность?