Гончаров и похитители

Петров Михаил

– Нет, Нина Андреевна, - огорчил меня Макс.
– Нельзя, мы за рулем. Не стоит так хлопотать, мы буквально на несколько минут. Зададим вам пару вопросов и сразу же откланяемся.

– Максим, а почему так официально?
– садясь на диван, погасила она улыбку.
– Хорошо, я вас слушаю. Задавайте свои вопросы.

– Нина Андреевна, извините меня за нескромность, но где вы были вчера после десяти часов вечера?

– Вопрос действительно нескромный, и я не понимаю, почему вы его задаете.

–

А мне кажется совсем наоборот. Вы прекрасно знаете, чем он вызван.

– Полнейший абсурд. Но если вам так будет угодно, я отвечу. Вчера после десяти часов вечера и до сегодняшнего утра я была дома.

– Кто это может подтвердить? Или таковых нет?

– Представьте себе, есть, - брезгливо передернула она плечами.
– Но мне бы не хотелось вмешивать в это дело того человека. А что случилось?

– Случилось то, что ваш бывший муж, Роман Николаевич, неожиданно исчез.

– Как исчез, так и найдется, я-то тут при чем?

– А при том, что пропал он из дома, где его перед похищением основательно пытали на предмет денег, и у нас есть некоторые основания предполагать, что в этом деле вы могли бы сыграть, уж извините за прямоту, не последнюю роль.

– Господи, это же полная чушь. Последний раз я видела Романа два или три месяца тому назад. Я брала у него взаймы триста рублей. Обещала отдать через месяц, но до сих пор не удосужилась. А вообще-то, Макс, неужели ты думаешь, что я смогла бы поднять руку на человека, а тем более на своего бывшего мужа, с которым у меня установились вполне дружеские отношения?

– Нет, безусловно, вы не держали в руках паяльника, но вы могли дать наводку, и по вашей просьбе дядька мог открыть двери своего дома. Вы ведь без меня прекрасно знаете, что посторонних в свою обитель он не допускал. Короче говоря, кто может подтвердить тот факт, что вчера вечером и ночью вы были дома?

– Ладно, я скажу, - закусив губу, решилась Соколова.
– Скажу, "как дело до петли доходит". Его зовут Алексей Петрович Бойчук. Он мой друг, и он женат. Именно поэтому мне бы не хотелось вмешивать его в это дело.

– Можете на нас положиться. Все сделаем тонко и аккуратно, - заверил ее Макс.
– Но как нам его найти?

– Сегодня у вас вряд ли что получится, а вот завтра приходите ко мне на работу в парикмахерскую "Локон". Он ее владелец.

– Тогда до завтра, - поднимаясь, начал прощаться Макс.
– Кстати сказать, Нина Андреевна, а что слышно о вашем сыне? Так и не объявился?

– Объявился, - подумав, нехотя ответила она.
– Еще год назад приехал.

– И где же он сейчас?

– Понятия не имею. Приходит не чаще одного раза в месяц. На северные деньги купил себе малосемейку где-то в районе заводов. Там и живет.

– Неужели вы ни разу у него не были?
– удивился Макс.
– Странно получается.

– Почему же не была? Несколько раз наведывалась, но давно, как только он купил эту квартиру - я на новоселье подарила ему мягкую мебель и телевизор. А встречаемся мы редко оттого, что у нас совершенно разное понимание жизни.

– Это бывает, - сочувственно хрюкнул Ухов.
– Но адресок его вы нам все равно сообщите. Всякое бывает.

– Что такое? О чем вы говорите? Уж не подозреваете ли вы и его?

– Всякое бывает, - повторился Макс.
– Его, кажется, зовут Виктором? А вот его фамилии я, к сожалению, не помню. Помогите, пожалуйста, напомните.

– Макс, это же полный вздор. Ты прекрасно знаешь, что Роман Николаевич не пустил бы его на порог. Но если тебе это так необходимо, то изволь.
– Она нервно нацарапала на бумажной салфетке координаты своего сына и протянула ее Ухову.

– Благодарим покорно, - бережно укладывая салфетку в карман, поклонился он.
– До завтра, уважаемая Нина Андреевна. Приятных вам сновидений.

– До свидания, - закрывая за нами дверь, не очень-то любезно попрощалась она.

– Постой-ка, Макс, - заметив на межэтажной площадке двух мужиков, остановил я Ухова.
– Эти джентльмены, украдкой сосущие водку, могут нам кое в чем помочь. Здорово, земляки, - поднимаясь на полэтажа, задушевно поздоровался я с алкашами.
– Мир вам и счастье.

– Спасибо и проваливай, - устанавливая бутылку в карман поглубже, злобно ответил тот, что поздоровей.
– Проваливай. Мы не подаем.

– Зато я подаю, - поднимаясь следом, сообщил Ухов.
– Так сейчас подам, что вас от этих стенок будут соскребать три дня. Всосали, козлы?

– Всосали, - икнув, послушно согласился обладатель бутылки.
– Но у нас мало...

– Да не нужна нам ваша дерьмовая водка, - искренне заверил я их.
– Мы просто хотели задать вам пару вопросов, только и всего.

– Откуда же нам знать ваши намерения?
– повеселев, отмякнул мужик.
– А что до вопросов, так это пожалуйста, хоть сто штук.

– Вы в этом подъезде живете?

– Так точно, я на первом этаже, а Генка на третьем. А в чем дело?

– И часто вы собираетесь на нейтральной полосе?

– Да почти каждый день. Но мы культурно, без мата, без ругани. Не от хорошей жизни здесь собираемся. Бабы у нас с Генкой злющие и не пьющие, что тебе кобры африканские. Шипят и ядом брызгают.

– А вчера вы были здесь примерно в это же время?

– Конечно, были и, кроме водки, выпили по бутылочке пивка. По домам разошлись только в десять с минутами. А что?

– Тогда вы не могли не заметить. Скажите, из той квартиры, откуда мы сейчас вышли, вчера кто-нибудь выходил или, может быть, заходил?