Гончаров и похитители
Шрифт:
– А я чего?!
– сузив глаза и поджав губы, обозлился Левашов.
– Я чего?!
– Да нет, ничего, - смиренно ответили мужики.
– А ничего, так получай. Убью, сволота!
– Оттолкнувшись от поручней, вложив в удар весь вес своего тела, он каблуком башмака заехал крайнему алкашику в нос. На белую рубашку и светлые брюки незадачливого насмешника рекой хлынула кровь, в считанные секунды перекрашивая его одежду в алые и багровые тона. Его товарищи, видя такой оборот дела, в ужасе отпрянули и вжались в углы сидений.
– И вас, сук
Покалеченный мужичок тихонько всхлипывал. Пытаясь остановить кровь, он прижал к носу платок и откинул голову на сиденье, тем самым совершенно обнажив кадык. Это не укрылось от взгляда злобствующего подонка. Отойдя к решетке, он уже примеривался, как ему сподручней рубануть ребром ладони несчастного и поставить на этом деле жирную точку. Удар резиновой дубинкой по голове нарушил его планы. Пронзительно завизжав, он упал в проход и в истерике задергал ногами.
– Саня, у нас ЧП, быстро поезжай "домой", - через переговорное устройство сообщил Маматханов.
– Кажется, перелом носа или переносицы.
– Понял, - ответил водитель.
– Надеюсь, не ты постарался.
– Нет, наш последний клиент. На кой черт вы его взяли? Его надо не в трезвяк везти, а в психушку. Совсем ненормальный.
– Помощь нужна?
– Да нет, я его уже успокоил. Давай побыстрее. Мужик кровью захлебывается.
По приезде "домой" ничем себя не проявившие алкаши были помещены в комфортабельные палаты с хрустящими простынями и прохладной питьевой водой. Хулигана Левашова заперли в привилегированную камеру с жесткой тахтой и удобными фиксаторами. Изувеченному мужику медсестра оказала первую помощь, остановила кровотечение и вызвала "скорую", после чего дежурный капитан, в знак особого расположения, предложил ему кресло возле своего стола.
– Зачем, не надо, - не на шутку сконфузился пострадавший.
– Я здесь, на лавочке, посижу.
– Краснов, иди сюда, - повторил приглашение капитан.
– Я же тебя не в ресторан зову. Садись и пиши заявление, а потом, если разрешат врачи, пойдешь домой.
– Какое еще заявление?
– забеспокоился Краснов.
– Зачем мне заявление?
– Заявление на имя начальника милиции о том, что тебя избил Левашов.
– Это еще зачем?
– непонимающе прогундосил Краснов.
– Затем, что он нанес тебе побои, как минимум, средней тяжести и за это должен понести наказание. Садись и пиши.
– Только попробуй, - заверещал со своего прокрустова ложа Левашов. Только попробуй. Напиши и считай себя трупом.
– Так, налицо еще и угроза убийством, - ухмыльнулся капитан.
– Ты себе, Левашов, годка на три насобираешь, если суд учтет еще угрозу сержанту при исполнении служебных обязанностей. Пиши, Краснов, и ничего не бойся.
– Может, не надо?
– боязливо глянув на дергающегося Левашова, заныл Краснов.
– Он же псих, он точно меня убьет,
– Никого он не убьет, не успеет, на него завтра же будет заведено дело. Пиши, Краснов, - приказал капитан и скрылся в крохотной комнатке позади дежурной части.
– Если ты напишешь хоть строчку, то я из тебя душу вышибу, предупредил Левашов.
– А если не я, то мои дружки. Что, не веришь? В прошлую субботу одного муфлона они замочили, замочат и тебя.
– Замочили, говоришь?
– выходя из каморки, спросил капитан.
– А кого это они замочили и кто эти мочильщики?
– Да это я так, - побледнев, сразу слукомился Левашов.
– Просто стращаю. Дуру гоню.
– Ну-ну, стращай дальше, - набирая телефонный номер, разрешил капитан.
* * *
Весь день Макс Ухов провел как на иголках. Только ближе к вечеру он набрался решимости и позвонил домой своему начальнику. Приготовившись к самому худшему, он спросил о состоянии Кости.
– В больнице он, - со злостью ответил полковник.
– Ушиб головного мозга средней тяжести, перелом ключицы и еще яйца ему разбили и отбили почку. Доигрались, соколики! Идиоты недоразвитые, хотя развитых идиотов вроде не бывает.
– Простите, Алексей Николаевич, на его месте должен был оказаться я.
– Ладно уж, проехали. В общем, жить будет, только ты его в ближайшие дни не трогай. Пусть немного его подштопают. Лучше найди тех подонков, а если понадобится моя помощь, то всегда пожалуйста. Как там на работе?
– Здесь все в порядке. Тревожных сообщений не поступало.
– Ну и ладно. Звони, если что...
Положив трубку, Ухов несколько минут смотрел в одну точку, потом отшвырнул пачку надоевших сигарет, вскочил и стремительно, словно пытаясь догнать вчерашний день, зашагал по кабинету, накручивая метры и успокаивая нервы.
Первый звонок раздался в начале шестого. Звонили Андрей Волков и журналист Иван Баранов. Звонили из Комсомольского района.
– Ну что там?
– даже не стараясь скрыть нетерпение, закричал Ухов. Как дела?
– Как сажа бела, - хмыкнул в трубку Волков.
– Макс, кажется, мы вышли на след одного из твоих корешков, а точнее сказать, на Кнута.
– Я сейчас подъеду!
– заорал Ухов.
– Погоди, не спеши, надо выяснить поточнее. Какого цвета были похищенные ковры?
– Черт их знает, но большие. Кажется, один синий с золотистым орнаментом, а другой красный, но без орнамента, а с какой-то вязью.
– Это то, что нам нужно. Позвоним через час, а ты покуда кучкуй, собирай остальных. Нам потребуется парочка ребят, сам я, как ты понимаешь, в этой операции участвовать не имею права.
– Я прихвачу с собой Сергеева и Давыдова.
Вся компания из шести человек собралась в восемнадцать часов, а пятью минутами позже позвонил Волков и велел подъезжать на рынок к северо-западной его части. Несмотря на протест Ухова, туда направилась вся группа, пообещав не вмешиваться до поры до времени.