Гончаров и похитители

Петров Михаил

– Очень интересно, но, может, хватит о старом, давайте лучше поговорим о вашей квартирантке, - робко попытался прервать поток ее речей Фокин.

– А что, страшно вам стало, товарищи милиционеры? Нет уж, извольте выслушать меня до конца, может быть, в старости вам это пригодится или просто осядет на душе, если, извините, она у вас есть. Сейчас часто пишут и говорят, что зубья сталинской машины перемололи всех подряд, говорят, но уже не понимают смысла сказанного. В сороковом за мной пришли. Их было четверо, а я одна. Сидела на этом самом еще не сломанном стуле и грудью кормила своего шестимесячного сына. Пришли подобные вам в окружении соседей и насильно оторвали моего ребенка

от материнского соска. Что может быть страшнее? Когда меня тащили к машине, я думала, что сойду с ума. Не дай вам Бог испытать то, что пережила я.

В Ленинграде был довольно известный актер Михаил Иванович Петров, от него я и родила своего Сашеньку. Откуда ж мне было знать, что за ним давно и направленно следили? Он сильно пил и, естественно, всегда нуждался в деньгах, а посему не был особенно разборчив в своих связях. Он подружился с Вальтером Риттером, который приехал к нам из дружественной Германии по вопросам культуры. Но как потом оказалось, он был шпионом, в чем я глубоко сомневаюсь.

Как бы то ни было, но я угодила в лапы вашего департамента. Сказать, что меня пытали, значит, не сказать ничего. Чекист, к которому меня определили, был комичен и жалок. Не знаю, может быть, это мое субъективное суждение, но я точно помню его крохотное личико и громадный череп олигофрена. Его язык не выговаривал несколько букв, и оттого его речь была смешна и нелепа. Впрочем, он со мной долго-то и не разговаривал, уже во время второго допроса он ударил меня кулаком в грудь, где скопилось молоко. От боли я потеряла сознание. Меня окатили водой и сызнова потребовали признаться, когда и где я передавала немцу фотосъемки секретных объектов.

– Очень, очень интересно вы говорите, - в очередной раз прервал ее подполковник, - только, пожалуйста, поймите нас правильно - в нашем городе происходит по шесть убийств за сутки, одно из них случилось в вашей квартире.

– Что? Вы хотите сказать, что мне пора возвращаться в лагерный барак?

– Нет, просто расскажите о своей квартирантке. Кто она такая, откуда, чем жила и пахла. В общем, все, что вы о ней знаете.

– Господа, а мне повезло - я действительно ничегошеньки про нее не знаю, - торжествуя свою победу, зловредно засмеялась старуха.
– Дина Айратовна Давлятова пришла ко мне по объявлению, которое я, дабы улучшить свое материальное положение, расклеила на всех ближайших столбах. Она пришла первой и сразу же мне заплатила за два месяца, хотя я и просила за квартал. Но она была первой, и поэтому я согласилась. Зажав в кулаке эти несчастные бумажки, я была уже не в силах с ними расстаться. Смешно, господа, но я сразу же побежала в магазин и купила себе торт. Потом вернулась домой и, пока она ездила за своими вещами, я его съела. Мне стало нехорошо, но я продолжала его есть, пока меня не вырвало.

– Возможности вашего желудка нас мало интересуют, - довольно жестко заметил Фокин.
– Лучше расскажите, кто она такая, откуда и с чем ее едят. Надеюсь, что у вас хватило ума заглянуть в ее паспорт?

– Донельзя распущенная девица, но с первого взгляда я об этом как-то не догадалась. Уже потом мне рассказали соседи. Она из Ульяновска, улица Новая, дом 8, квартира 6. Ну а больше я ничего про нее не знаю. Позавчера, в субботу, она позвонила моей дочери вечером домой и попросила срочно прийти. Катя сразу же приехала сюда и забрала у нее ключи. Катя еще спросила, не должна ли она деньги, но эта плутовка ответила, что мы в расчете. Это некрасиво. Надо же, так поступить с пожилой женщиной, у которой пенсия ниже прожиточного минимума в два раза.

– Это подло, - согласился Фокин.
– Когда мы ее отыщем, то непременно об этом напомним.

А она не сказала вашей дочери, куда поедет и где думает жить дальше?

– Сказала, но вполне возможно, что солгала. Она сказала, что едет домой в Ульяновск. Екатерине она показалась испуганной, и только теперь я понимаю почему.

– Почему?

– Потому что не такая уж я глупая женщина. Вы обнюхивали ванну, вероятно, потому, что там недавно лежал труп. Обоняние у меня обостренное, и, когда я вернулась домой, меня преследовал этот хорошо известный мне по лагерям запах умершего человека, ну а вы своими действиями только подтвердили и укрепили мое подозрение.

– Ну что же, - обескураженно почесав ухо, признался Фокин, - в таком случае нам от вас скрывать нечего. Действительно, судя по имеющимся у нас данным, в вашей квартире произошло убийство, и ваша квартирантка имела к нему непосредственное отношение. Но эта тема, надеюсь на вашу сознательность, не станет предметом обсуждения с соседскими бабушками под тополем на скамеечке.

– Успокойтесь, молодые люди, - горько усмехнулась заслуженная политкаторжанка, - за время, проведенное мною в лагерях, я научилась держать язык за зубами, а кроме того, я вообще с соседскими женщинами стараюсь общаться как можно реже. Устала я. Думаю, что на этом нам пора расстаться.

– Анастасия Александровна, ради бога, извините еще раз за принесенное вам беспокойство, - уходя, поклонился Шагов.

– Саша, ты куда?
– садясь за руль, удивленно воскликнул Фокин, глядя на удаляющуюся фигуру своего зама.
– Что с тобой?

– Через пять минут буду, - махнув рукой, ответил Шагов и скрылся за углом дома.

– Или я сошел с ума, или сдвинулись все окружающие, - подумал Фокин и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза.

Шагов отсутствовал не пять, а минут десять и вернулся, нагруженный двумя полиэтиленовыми пакетами с едой.

– Это ты правильно придумал, - открывая дверцу, одобрительно отметил начальник.
– Перекусить нам с тобой совсем не мешает. Что у тебя там есть?

– То, что есть, не про нашу честь, - уворачиваясь от подполковничьих цепких лап, проскользнул в подъезд Шагов.

– Совсем рехнулся!
– вслух прокомментировал Фокин, но, почесав макушку, задумчиво возразил сам себе: - А может быть, и нет... Дела! Полтора десятка лет вместе работаем, а он все такой же... Альтруист несчастный... Или наоборот?..

– Это ты в знак благодарности за то, что она назвала нас молодыми людьми, приволок ей харч?
– ехидно поинтересовался Фокин, открывая перед подполковником дверцу.

– Ага, - чуть смутившись, ответил Шагов.
– С трудом всучил. Не хотела брать, ну хоть ты тресни. Поехали, Владимир Васильевич.

– Послушай, Саша, - трогаясь с места, сказал Фокин, - пока тебя не было, мне в голову пришла замечательная мысль: а не рекомендовать ли тебя попечителем или директором в дом престарелых либо казанских сирот?

– Я не возражаю, - закрывая вопрос, лаконично ответил Шагов.

– Александр Николаевич, если серьезно, то тебе, очевидно, придется съездить в Ульяновск к этой самой фемине Дине Давлятовой. Как ты на это смотришь?

– Я это понял еще тогда, когда зашел в ванную. Поездка в Ульяновск - на сегодня оптимальный вариант. Трясти Пастухова без видимых улик просто не имеет смысла. Он замкнется, а его дружки, Бык и Кока, лягут на дно или вообще уедут из города. Только наличие трупа может заставить Пастухова разговориться. Но где его искать? Об этом нам может поведать только Давлятова. Если верить словам Левашова, только она одна из всей банды Пастуха не одобряла убийство. Думаю, что на нее мы можем сделать ставку.