Гончарову наносят удар

Петров Михаил

– Молодой человек, вы делаете мне больно! В вашем возрасте я не задавал таких глупых вопросов, а просто шел в ее постель. И потом был признателен человеку и давал ему на чай.

– Ладно, Аркаша, веди меня в свои райские кущи, только учти - если это какая-то провокация, голову я тебе откручиваю, не отходя от кассы.

– Боже мой, и как только вы могли такое подумать! Слышала бы моя мама, она бы не пережила!..

В уютном банкетном кабинетике, предназначенном не только для приема пищи, ожидая меня, уже резвилась и прыгала хмельная бухгалтерия жилищного треста, причем исключительно дамским составом. То, что я увидел

на столе, невольно заставило меня содрогнуться. Тех денег, коими я располагал на текущий момент, едва хватало на половину заказанной жратвы. Ну и сучки! Что же делать? Я-то хотел скромненько воткнуть им по паре палок шашлыка да влить по двести водки, а тут... А тут через кустики укропа и прочей зелени, притаившись на блюде, за мной ехидно наблюдает мертвый порося, а рядом невозмутимо лежит осетр, совершенно безучастный к моим страданиям. Нет, не вчера меня наказала Алиса, подсунув сексуальную маньячку, нет, она меня подставила сегодня!

– Аркаша, - ухватил я человека за шиворот, - я обещал тебе открутить голову, не отходя от кассы, сейчас я это сделаю. Сколько стоит заказ?

– Не беспокойтесь, он уже оплачен девочками.

– А я и не беспокоюсь! Почему ты решил, что я беспокоюсь? Просто я волнуюсь по части спиртного. Тащи, брат Аркадий, шесть бутылок шампанского!

Мне полегчало, и я смог наконец спокойно оценить обстановку. Бабы уже изрядно подпили и почти не обратили на меня внимания. Кроме одной, абсолютно трезвой. Саркастически улыбаясь, за моим замешательством наблюдала Алиса. Сидя в глубоком кресле, она лениво курила. Так вот кто организатор этого спектакля! И цель у нее только одна - мое посрамление! Ну да Бог с ней, у каждого свои странности. Сейчас меня волновал совершенно другой вопрос и другой человек. Предмет моего вожделения, друг и опора импотентов, сострадательная Антонина лихо-неприлично отплясывала какой-то только ей понятный танец. В ожидании его окончания я, в знак доверия и искреннего расположения, ущипнул рыжую бухгалтершу за ягодицу. Она предложила мне выпить и чувствовать себя как дома.

После умопомрачительной коды Антонина Михайловна, закончив танец, плюхнулась на диван. Аплодируя и рассыпая комплименты, я сел рядом.

– Великолепно, ваше место на сцене Большого. Вы губите свой талант!

– А, это вы! Все-таки я вам понадобилась...

– Жестокая, как можно сомневаться? Скажите, вам не знакома эта личность?
– Ловко выдернув из кармана фоторобот, я помахал им возле ее носа.

Поймав мою руку, она внимательно посмотрела и вынесла свое суждение:

– Мужчина. Интеллект ниже среднего. Склонен к жестокости и садизму. Просматриваются психические, а значит, и сексуальные отклонения. Какие точно, сказать не могу.

– Это все? Вы нигде его не встречали?

– Нет, и надеюсь, не встречу, личность достаточно одиозная.

– Не этот ли человек напал на Лагина?

– Трудно сказать, - еще раз оценив изображение, ответила Тоня.
– Да и видела-то я его всего несколько секунд. Несомненно одно - эта рожа вполне способна на разбой. Поехали ко мне!

– В другой раз, сегодня у меня месячные.

– Сволочной нынче мужчинка пошел, - тоскливо протянула Антонина и вылила в себя добрый фужер ликера.

Откланявшись, я показал Алисе язык и выскочил на волю.

* * *

У себя дома я уже не был полновластным хозяином. Отныне здесь повелевала Людмила. Делала она

это самозабвенно и даже упоительно. Увы, ее восторгов я не разделял. Единственное положительное качество, которое я усмотрел в своей новой подруге, это умение готовить жратву. Готовила она с любовью, вкладывая в каждую котлету кусочек собственной души. Даже кот, с юных лет не терпевший женщин, относился к ней лояльно, как видно, тоже по этой же причине.

– Ой, кто к нам пришел!
– закурлыкала Милка при моем появлении.
– А мы-то как рады, ах, как мы рады!

– Если ты не перестанешь кривляться, отправлю назад к папеньке! Ты прекрасно знаешь, что я этого не переношу!

– Ах, мой бедный родитель! Ты его видел? Как он там, не помер еще от тоски и голода?

– Нет, а вот я сейчас помру, если ты не дашь мне кусок мяса и сто пятьдесят.

– Мясо ты получишь, но только без водки. Я решила: тебе пора завязывать, если ты хочешь сохранить меня!

Искренне расхохотавшись, я открыл бар... Нет, это уже перебор! Я точно помню, что еще утром там стояли две неполные бутылки, а теперь их место занимает глупый пузырь лимонада. Хорошее начало! Но не на того Милка нарвалась, на антресолях у меня всегда имеется кое-что.

Утолив жажду, подобревший и умиротворенный, я сел за стол.

– Тебе недавно звонили, - подозрительно глядя на меня, сообщила она.

– Кто? Наверное, Ухов?

– Не представились, обещали побеспокоить еще.

Словно слыша наш диалог, истерично заверещал телефон.

– Это Гончаров?
– спросил грубый голос.

– Гончаров, - честно сознался я.

– Я представляться не буду, так спокойней. Хочу сказать, что тот, кого ты ищешь, сейчас в Филипповке бухает водку со своим подельником. Сколько он там пробудет, я не знаю, поторопись! Они квасят в последнем доме возле заброшенного коровника. Попробуй, может, застанешь...

– А чего это ты дружков сдаешь? Нехорошо!

– Не твое собачье дело! Я таких дружков на... видал, понял? Клевой тебе охоты, сыщик!

Не отходя от аппарата, я тут же набрал телефон Ухова, совершенно не надеясь его застать, но, на мое счастье, именно он снял трубку.

– Макс, нет ни одной лишней минуты, все объясню по дороге. Главное - ты можешь приехать? Похоже, в мои сети совершенно неожиданно попался отъявленный мерзавец.

– Сейчас попробую, ты откуда?

– Из дому.

– Никуда не уходи. Я постараюсь быть.

– Только оперативней, он ждать не будет.

* * *

Экипировка заняла у меня десять минут. Макс позвонил в дверь через пятнадцать.

Когда я под неодобрительным взглядом Милки выходил из дому, стрелки показывали половину шестого. Забравшись на переднее сиденье, я указал Максу направление, а по дороге подробно рассказал суть дела. Слушал Ухов внимательно, лишь изредка перебивая вопросами, а в конце с сомнением покачал головой, закурил и прибавил скорость.

– Не нравится мне это! Тухлятиной отдает. Что-то тут не так...

– Мне тоже не нравится, но это шанс! А что тебя настораживает?

– Ты, Иваныч, прикинь к носу: какой смысл хрену, который тебе позвонил, сдавать своих дружков? Я понимаю, что они могли между собой побазарить, но в таких случаях устраиваются свои разборки, где либо приходят к соглашению, либо начинаются ночные охоты друг на друга. Но за помощью в прокуратуру они в таких случаях не обращаются.